Неточные совпадения
Этим объясняется и зверство их над нашими
ранеными и даже пленными солдатами, факты которого констатированы официальными актами и не могут
быть отнесены к плодам досужей фантазии корреспондентов.
Среди провожавших поезд
было несколько
раненых, но уже выздоравливающих солдатиков, в бою под Тюренченом.
Надо
было видеть, с какою чисто отеческою заботливостью работали врачи, сёстры милосердия, санитары и нижние чины местной команды, выводившие и выносившие
раненых из вагонов, под бдительным надзором уполномоченного Красного Креста отст. полк. Бибикова.
Во время боя при Вафангоу
был составлен в присутствии иностранных агентов акт о доказанном прикалывании японцами
раненых и пленных.
— Я могу держать пари, что день моих именин, 10 сентября, я
буду праздновать в Петербурге и поеду туда не
раненым, или больным, а потому лишь, что здесь нечего
будет делать… Всё
будет кончено! — сказал нам один из них.
Этот офицер, штабс-капитан Святополк-Мирский, прикомандированный к 1 читинскому казачьему полку,
раненый в кисть левой руки во время японских событий,
был послан генералом Мищенко, действующим в так называемом, восточном отряде, на разведки в тыл неприятеля с одним казаком.
Сегодня в Ляоян привезли первый транспорт
раненых под Хаяном, и много пленных японцев, среди которых
есть и офицеры.
Раненых и убитых нижних чинов
было до 200 человек.
После боя, продолжавшегося несколько часов, японцы принуждены
были отступить, потеряв убитыми и
ранеными, как говорят, до 8.000 человек.
Раненых не
было, а всё больные.
После первого боя под Хаяном в восточном отряде, некоторые
раненые русские и японцы, упавшие в кустах, не
были усмотрены, а найдены лишь спустя несколько дней, живыми, но с уже загнившими ранами, в которых копошились черви.
«Кавалерия в настоящую войну, — начал он, — несёт тяжёлую службу… Она везде на передовых позициях и в силу этого ежедневно терпит, хотя и незначительную, но постоянную убыль в людях убитыми или
ранеными… Она же подвергается всевозможным ухищрениям японцев… Не так давно
был, например, следующий случай. Стоит на посту ночью казак и видит близ него кто-то ползёт…
— Пьянством! Их положительно
спаивают «ханшином». От пленных,
раненых и убитых так и несёт отвратительным запахом этой китайской водки. Ханшин — ведь это такое снадобье, что стоит, напившись с вечера,
выпить на другой день воды, как человек делается снова пьяным…
— Применять консервативный метод лечения, т. е. ограничиваться асептической повязкой и сравнительным покоем
раненой части. Желательно
было, конечно, при этом достаточное количество благоустроенных госпиталей не только в тылу армии, но и ближе к самому театру войны и возможно удобное и покойное транспортирование
раненых. Последнее оставляет в настоящее время желать многого. Вы, конечно, знакомы с арбами и двуколками?
— Это ошибка… Он
был убит на месте… Рядом с ним стоял на верху сопки — это
было у Ляндинсяна — начальник его штаба полковник Ароновский. Силою взрыва шрапнели он
был отброшен далеко от отца… В это время поднимался на сопку ординарец отца, сотник Нарышкин, и вдруг увидел столб пыли и падение двух офицеров. Полковник Ароновский, по счастью, не
раненый и не контуженный, вскочил и крикнул: «Генерал убит, носилки!..»
— В меня желтолицый выстрелил, да промахнулся, — говорил один из
раненых, — ну да я его ошарашил так, что
было моих сил, шанцевым инструментом…
Неточные совпадения
Два казака, встретившие меня и следившие за убийцей, подоспели, подняли
раненого, но он
был уже при последнем издыхании и сказал только два слова:
Когда дым рассеялся, на земле лежала
раненая лошадь и возле нее Бэла; а Казбич, бросив ружье, по кустарникам, точно кошка, карабкался на утес; хотелось мне его снять оттуда — да не
было заряда готового!
Действительно, Раскольников
был почти здоров, особенно в сравнении со вчерашним, только
был очень бледен, рассеян и угрюм. Снаружи он походил как бы на
раненого человека или вытерпливающего какую-нибудь сильную физическую боль: брови его
были сдвинуты, губы сжаты, взгляд воспаленный. Говорил он мало и неохотно, как бы через силу или исполняя обязанность, и какое-то беспокойство изредка появлялось в его движениях.
Крупными скоплениями мелких людей командовали, брезгливо гримасничая, истерически вскрикивая, офицера, побывавшие на войне, полубольные, должно
быть,
раненые, контуженые…
— Туробоев убит… ранен, в больнице, на Страстном. Необходимо защищаться — как же иначе? Надо устраивать санитарные пункты! Много
раненых, убитых. Послушайте, — вы тоже должны санитарный пункт! Конечно,
будет восстание… Эсеры на Прохоровской мануфактуре…