Неточные совпадения
Тихо, едва слышно, ответила подсудимая на обычные
вопросы председателя о звании, имени и отчестве, летах и роде занятий. Началось чтение коротенького обвинительного акта. Упавшим почти до шепота голосом, побудившим председателя, предлагавшего ей
вопросы, просить ее несколько раз говорить громче, признала себя княжна виновною в обоих приписываемых ей преступлениях и повторила свое показание, данное у
следователя.
Допрос начался. Он продолжался без перерыва несколько часов. Из
вопросов, как
следователя, так и присутствовавшего товарища прокурора Гиршфельда увидал, что против него собрана масса если не уличающих, то позорящих его данных. Бессильная злоба душила его.
Действительно, он, не смотря на неоднократные вызовы его к судебному
следователю, упорно молчал и не отвечал ни на один предложенный ему
вопрос.
Что касается до главы семейства, то он играет в своем доме довольно жалкую роль и значением своим напоминает того свидетеля, который, при следствии, на все
вопросы следователя отвечает: запамятовал, не знаю и не видал.
Неточные совпадения
— А знаете что, — спросил он вдруг, почти дерзко смотря на него и как бы ощущая от своей дерзости наслаждение, — ведь это существует, кажется, такое юридическое правило, такой прием юридический — для всех возможных
следователей — сперва начать издалека, с пустячков, или даже с серьезного, но только совсем постороннего, чтобы, так сказать, ободрить, или, лучше сказать, развлечь допрашиваемого, усыпить его осторожность, и потом вдруг, неожиданнейшим образом огорошить его в самое темя каким-нибудь самым роковым и опасным
вопросом; так ли?
Но странно это: и прокурор, и
следователь слушали на этот раз как-то ужасно сдержанно, смотрели сухо,
вопросов делали гораздо меньше.
Безличность математики, внечеловеческая объективность природы не вызывают этих сторон духа, не будят их; но как только мы касаемся
вопросов жизненных, художественных, нравственных, где человек не только наблюдатель и
следователь, а вместе с тем и участник, там мы находим физиологический предел, который очень трудно перейти с прежней кровью и прежним мозгом, не исключив из них следы колыбельных песен, родных полей и гор, обычаев и всего окружавшего строя.
— Вы должны отвечать только на мои
вопросы, — строго заметил
следователь.
— Это уж мое дело, — ответил
следователь, продолжая писать. — Господин Зыков, так вы не желаете отвечать на мой
вопрос?