Прошло около месяца. Гиршфельд только что вернулся из Москвы, куда ездил для окончания последних дел и решил наконец приступить к «шестовскому» делу.
Время казалось ему самым удобным. Князь Владимир в блаженстве, около своей ненаглядной Агнессочки, и, считая Николая Леопольдовича главным устроителем этого блаженства, слепо верил в его дружбу. Ни малейшее сомнение в уме, практичности и честности его поверенного не могло закрасться в его душу. Гиршфельд вызвал его к себе «по делу».
В радостном волнении не могла она сомкнуть глаз, лежа в своей роскошной постели, утопая в волнах тончайшего батиста. Лишь под утро заснула она тревожным сном. В двенадцать часов она уже была одета и стала ждать. До назначенного княгиней часа оставалось два часа.
Время казалось ей вечностью. Она сидела в приемной, у одного из окон которой, ближайших к подъезду была система зеркал, позволявшая видеть подъезжавшие экипажи.
Неточные совпадения
— Ну, — подумал Николай Леопольдович, — это ты,
кажется, того… зарапортовался… фортуна нашего
времени — просто кокотка.
— Я, собственно говоря, в это
время обедаю, а когда вы будете обедать, то я уже ужинаю, потому в восемь часов вместе с курами ложусь спать… За то встаю в пять часов утра, а иногда и раньше. В деревне так и следует, а вот моя любезная супруга… вы,
кажется, с ней знакомы? — вопросительно взглянул князь на Николая Леопольдовича.
Во
время ее обычной прогулки, между вечерним чаем и ужином, по задним аллеям «старого парка», на дорожке, ведущей к «проклятому дубу»,
показался Николай Леопольдович.
Тем
временем Николай Леопольдович подошел к окну, противоположному двери, распахнул его, так как воздух в номере
показался ему спертым.
— Знаю, знаю, и
кажется, меня нельзя упрекать в неблагодарности и на будущее
время я плательщик хороший.
Это угнетенное состояние духа продолжалось с ним во все
время предварительного следствия над княжной, которое,
казалось ему, тянется бесконечно.
Гаринова охотно приняла все это за правду и, как
кажется, не осталась в долгу у Николая Егоровича за его попечения о ее артистической судьбе, так как последний, за все
время ее пребывания среди слушательниц драматических курсов и даже по выходе, что случилось через год, не отнимал у нее своего расположения и часто посещал ее один и с Мариным.
Было две минуты третьего. Виктор сидел и ждал.
Время тянулось для него томительно долго. Наконец, портьера зашевелилась, откинулась и в гостиной
показалась хозяйка.
Скажем несколько слов о друзьях и данниках семейства Боровиковых. За Зинаидой Михайловной последнее
время сильно приударял старый комиссионер и адвокат по бракоразводным делам Антон Максимович Милашевич, бросивший, как утверждали, из-за нее на произвол судьбы жену с тремя взрослыми дочерьми, переехавший на отдельную квартиру, все свое свободное
время проводивший у Боровиковых и несший в их дом все свои заработки, но это было,
кажется, лишь платоническое поклонение со стороны сластолюбивого старичка.
— О делах, матушка, думать всегда
время, — заметил князь Василий. — На княгиню Анну надежда плоха, она,
кажется, не расположена помогать нам, с ней мы сыграли в пустую, а может быть мы устроим и сразу две свадьбы, Софи с Путиловым и Виктора и Ляховой.
Пальм-Швейцарская не ошиблась — Виктор решил объясниться с матерью и стал постепенно ее к этому подготавливать. К Князеву же, с которым он прежде был даже дружен, он стал питать непримиримую ненависть. Ему
казалось, что тот глумится над ним, говорит с ним покровительственным тоном счастливого соперника. Николай Леопольдович тем
временем не дремал и подливал масло в огонь.
— Николай Леопольдович ведь все
время,
кажется, с нами был? — задала дорогой вопрос Стефания Павловна.
Спустясь в один из таких оврагов, называемых на здешнем наречии балками, я остановился, чтоб напоить лошадь; в это
время показалась на дороге шумная и блестящая кавалькада: дамы в черных и голубых амазонках, кавалеры в костюмах, составляющих смесь черкесского с нижегородским; впереди ехал Грушницкий с княжною Мери.
Второе, если хотите мне что-нибудь объявить, — потому что мне все это
время казалось, что вы как будто хотите мне что-то сказать, — то объявляйте скорее, потому что время дорого и, может быть, очень скоро будет уже поздно.
Неточные совпадения
Я,
кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел.
Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить
время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Главное препятствие для его бессрочности представлял, конечно, недостаток продовольствия, как прямое следствие господствовавшего в то
время аскетизма; но, с другой стороны, история Глупова примерами совершенно положительными удостоверяет нас, что продовольствие совсем не столь необходимо для счастия народов, как это
кажется с первого взгляда.
И все сие совершается помимо всякого размышления; ни о чем не думаешь, ничего определенного не видишь, но в то же
время чувствуешь какое-то беспокойство, которое
кажется неопределенным, потому что ни на что в особенности не опирается.
А глуповцы стояли на коленах и ждали. Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленах не могли. Господи! чего они не передумали в это
время! Думают: станут они теперь есть горчицу, — как бы на будущее
время еще какую ни на есть мерзость есть не заставили; не станут — как бы шелепов не пришлось отведать.
Казалось, что колени в этом случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую сторону.
Кажется, что, находясь в сем виде, каждый градоначальник в самом скором
времени все дела приведет в порядок.