Неточные совпадения
Карнеев положительно растерялся. Слово «люблю», хотя и сказанное в наивном детском смысле, сразу перевернуло
все его мысли.
Кровь бросилась к нему в голову. Он
был на волосок от признания, но опомнился и сдержался.
Вдруг с парохода раздался выстрел.
Все бросились туда и вбежали на палубу. Антон Михайлович
был уже мертв и лежал навзничь. В правом виске зияла огнестрельная рана,
весь пол около него
был залит
кровью, невдалеке валялся револьвер большого калибра. Дали знать в город.
Николай Леопольдович молчал, до
крови закусив нижнюю губу. Подозрения, что Петухов затевает против него что-то недоброе, разрасталось в его душе. С тех лор, как он попал в первую петлю им самим сплетенных тенет и
был всецело в руках Александры Яковлевны Гариновой, он с какой-то болезненной боязливостью стал относиться ко
всем, кто знал его близко при жизни Зинаиды Павловны.
Он не слыхал,
весь дрожа от охватившей его страсти. Лицо его побагровело, жилы на лбу налились
кровью. Остановившиеся глаза почти выкатились из орбит. Он
был страшен. Продолжая левою рукою держать ее за руку, правою он сделал движение, чтобы обхватить ее за талию и наклонился к ней уже совсем близко.
Вся кровь бросилась в лицо Николая Леопольдовича. Он не устоял на ногах и бессильно опустился на первый попавшийся стул. Николка Петухов! Это питейное отродье, этот недавний оборванец — репортеришка, бывший у него на посылках, смеет не только не являться на его приглашение, но даже назначать почти аудиенцию через своего секретаря. Это
было уже оскорбление. Гиршфельд низко, низко склонил свою голову.
Он слыхал частое повторение того, что она несчастна, и не мог понять почему; но это бледное лицо, из которого
выпили всю кровь, становилось проще, естественнее и ближе.
Эта странная женщина с лицом, таким безжизненным, словно из него
выпили всю кровь, неизвестно откуда появившаяся и так же бесследно пропавшая, всколыхнула тихий дом и наполнила его глухой тревогою.
Неточные совпадения
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у
всех солдатики начали наливаться
кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не
было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Но у ней в высшей степени
было качество, заставляющее забывать
все недостатки; это качество
была кровь, та
кровь, которая сказывается, по английскому выражению.
Главные качества Степана Аркадьича, заслужившие ему это общее уважение по службе, состояли, во-первых, в чрезвычайной снисходительности к людям, основанной в нем на сознании своих недостатков; во-вторых, в совершенной либеральности, не той, про которую он вычитал в газетах, но той, что у него
была в
крови и с которою он совершенно равно и одинаково относился ко
всем людям, какого бы состояния и звания они ни
были, и в-третьих — главное — в совершенном равнодушии к тому делу, которым он занимался, вследствие чего он никогда не увлекался и не делал ошибок.
В половине восьмого, только что она сошла в гостиную, лакей доложил: «Константин Дмитрич Левин». Княгиня
была еще в своей комнате, и князь не выходил. «Так и
есть», подумала Кити, и
вся кровь прилила ей к сердцу. Она ужаснулась своей бледности, взглянув в зеркало.
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она
все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что
было больно дышать;
кровь поминутно приливала в голову, но со
всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по
всем моим жилам, и мне
было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми;
все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой
была некогда и, верно,
будет когда-нибудь опять.