Неточные совпадения
Гиршфельд не ограничился одной своей квартирой и нанял другое помещение на бойкой торговой улице, где завел контору и принимал
в известные часы. Обстановка конторы также была роскошна. Кроме того, как повествовали некоторые
московские всезнайки. Николай Леопольдович был настоящим владельцем скромного
Кабинета справок и совещаний, существовавшего
в Москве под фирмою отставного полковника Андрея Матвеевича Вурцеля, большого пройдохи, служившего когда-то
в штате
московской полиции.
Даже знакомство его разделялось на показное и келейное, и
в числе представителей последнего находился один известный
московский репортер, Николай Ильич Петухов, вращавшийся среди
московских редакций и купечества и служивший Николаю Леопольдовичу не только одним из проводников его славы, но и комиссионером его
кабинета Справок и совещаний и конторы на торговой улице, доставлявшим ему иногда солидные купеческие дела для его практики, как присяжного стряпчего.
Спустя месяц-два по выходу
в свет новой газеты, Николай Ильич был вызван для объяснений по поводу помещенной
в ней заметки, к одному власть имущему
московскому сановнику. С душевным трепетом прибыл он, трусливый по природе,
в назначенный час
в дом особы. Продрожав несколько времени
в приемной, он был приглашен
в кабинет.
Вознесенский сидел
в своем
кабинете и просматривал «
Московские Ведомости». На одной из страниц газеты ему мелькнула
в глаза фамилия Гиршфельда. Он заинтересовался и стал читать.
Неточные совпадения
«Показывает старомодный
московский демократизм», — отметил Самгин, наблюдая из-под очков за публикой, — кое-кто посматривал на Лютова иронически. Однако Самгин чувствовал, что Лютов искренно рад видеть его.
В коридоре, по дороге
в кабинет, Самгин осведомился: где Алина?
«Эрмитаж» стал давать огромные барыши — пьянство и разгул пошли вовсю.
Московские «именитые» купцы и богатеи посерее шли прямо
в кабинеты, где сразу распоясывались… Зернистая икра подавалась
в серебряных ведрах, аршинных стерлядей на уху приносили прямо
в кабинеты, где их и закалывали… И все-таки спаржу с ножа ели и ножом резали артишоки. Из
кабинетов особенно славился красный,
в котором
московские прожигатели жизни ученую свинью у клоуна Таити съели…
Это был самый степенный из всех
московских трактиров, кутежей
в нем не было никогда. Если уж какая-нибудь компания и увлечется лишней чаркой водки благодаря «хренку с уксусом» и горячей ветчине, то вовремя перебирается
в кабинеты к Бубнову или
в «Славянский базар», а то и прямо к «Яру».
Вход
в ресторан был строгий: лестница
в коврах, обставленная тропическими растениями, внизу швейцары, и ходили сюда завтракать из своих контор главным образом
московские немцы. После спектаклей здесь собирались артисты Большого и Малого театров и усаживались
в двух небольших
кабинетах.
В одном из них председательствовал певец А. И. Барцал, а
в другом — литератор, историк театра
В. А. Михайловский — оба бывшие посетители закрывшегося Артистического кружка.
К десяти часам утра я был уже под сретенской каланчой,
в кабинете пристава Ларепланда. Я с ним был хорошо знаком и не раз получал от него сведения для газет. У него была одна слабость. Бывший кантонист, десятки лет прослужил
в московской полиции, дошел из городовых до участкового, получил чин коллежского асессора и был счастлив, когда его называли капитаном, хотя носил погоны гражданского ведомства.