Неточные совпадения
С
прежней надменной холодностью повторила княжна Анна Васильевна Гарина свое согласие явившемуся на другой день, предупрежденному уже княгиней, счастливому своей
победой, князю Владимиру. Драма, происходившая в душе молодой девушки, с неподвижным лицом выслушивавшей в продолжение двух месяцев до дня свадьбы вычурные любезности презираемого ею жениха, ее будущего мужа, осталась скрытой в глубине ее загадочной натуры. Через несколько времени она сделалась с ним даже почти любезна.
По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием
прежних побед, и повторялись слова Растопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише!
Неточные совпадения
С неделю после поражения татар царь принимал в своей опочивальне Басманова, только что прибывшего из Рязани. Царь знал уже о подробностях битвы, но Басманов думал, что объявит о ней первый. Он надеялся приписать себе одному всю честь
победы и рассчитывал на действие своего рассказа, чтобы войти у царя в
прежнюю милость.
— Вы точно сказочная царевна, — промолвил наконец Литвинов, — или нет: вы, как полководец перед сражением, перед
победой… Вы не позволили мне ехать на этот бал, — продолжал он, между тем как она по-прежнему не шевелилась и не то чтобы не слушала его, а следила за другою, внутреннею речью, — но вы не откажетесь принять от меня и взять с собою эти цветы?
Несколько лет уже продолжался общий мир во всей Европе; торговля процветала, все народы казались спокойными, и Россия, забывая понемногу прошедшие бедствия, начинала уже пользоваться плодами своих
побед и неимоверных пожертвований; мы отдохнули, и русские полуфранцузы появились снова в обществах, снова начали бредить Парижем и добиваться почетного названия — обезьян вертлявого народа, который продолжал кричать по-прежнему, что мы варвары, а французы первая нация в свете; вероятно, потому, что русские сами сожгли Москву, а Париж остался целым.
К тому времени с Дальнего Востока потянуло первым холодом настоящих поражений, и стало неприятно думать о войне, в которой нет ни ясного смысла, ни радости
побед, и с легкостью бессознательного предательства городок вернулся к
прежнему миру и сладкой тишине.
Это несчастье Висленева чуть с ума не свело, но уже зато с тех пор о
победах над Александрой Ивановной они даже и в шутку не шутили, а Висленев никогда не произносил ее имени, а называл свою
прежнюю любовь просто: «эта проклятая баба».