Неточные совпадения
«Милая моя Суворочка, письмо твое получил, ты меня так утешила, что я, по обычаю
своему, от утехи заплакал. Кто-то тебя, мой друг, учил такому красному слогу. Как бы я, матушка, посмотрел теперь тебя в белом платье! Как это ты растешь? Как увидимся, не
забудь рассказать мне какую-нибудь приятную
историю о твоих великих мужах древности. Поклонись от меня сестрицам (монастыркам). Божье благословение с тобою».
Неточные совпадения
Если роды кончатся хорошо, все пойдет на пользу; но мы не должны
забывать, что по дороге может умереть ребенок или мать, а может, и оба, и тогда — ну, тогда
история с
своим мормонизмом начнет новую беременность…
Они рассказывали о
своей скучной жизни, и слышать это мне было очень печально; говорили о том, как живут наловленные мною птицы, о многом детском, но никогда ни слова не было сказано ими о мачехе и отце, — по крайней мере я этого не помню. Чаще же они просто предлагали мне рассказать сказку; я добросовестно повторял бабушкины
истории, а если
забывал что-нибудь, то просил их подождать, бежал к бабушке и спрашивал ее о забытом. Это всегда было приятно ей.
…Последняя могила Пушкина! Кажется, если бы при мне должна была случиться несчастная его
история и если б я был на месте К. Данзаса, то роковая пуля встретила бы мою грудь: я бы нашел средство сохранить поэта-товарища, достояние России, хотя не всем его стихам поклоняюсь; ты догадываешься, про что я хочу сказать; он минутно
забывал свое назначение и все это после нашей разлуки…
И находятся еще антики, которые уверяют, что весь этот хлам
история запишет на
свои скрижали… Хороши будут скрижали! Нет, время такой
истории уж прошло. Я уверен, что даже современные болгары скоро
забудут о Баттенберговых проказах и вспомнят о них лишь тогда, когда его во второй раз увезут: «Ба! — скажут они, — да ведь это уж, кажется, во второй раз! Как бы опять его к нам не привезли!»
О Матвее и его
истории скоро
забыли, и ни Дыма, ни Анна не узнали, что он очутился в Дэбльтоуне и потом перешел в колонию, что здесь он был приписан к штату и подавал
свой голос, после мучительных колебаний и сомнений (ему все вспоминалась
история Дымы в Нью-Йорке).