Вся местность, где теперь лежит Петергоф, при владычестве новгородцев принадлежала известному посаднику Захарию Овинову. Позднее, с упадком Великого Новгорода, в 1478 году, весь этот край был завоеван московским царем и присоединен к Орешковскому уезду. В эти годы весь теперешний уезд Петергофский отошел во владение к
московскому воеводе Афоне Бестужеву.
Многочисленное войско, предводимое самим великим князем, выступило против Новгорода, Иоанн убедил князя тверского Михаила действовать с ним заодно, псковитянам приказал выступить с
московским воеводою Федором Юрьевичем Шуйским, по дороге к Новгороду, устюжанам же и вятчанам идти на Двинскую землю под начальством Василия Федоровича Образца и Бориса Слепого-Тютчева, а князю Даниилу Холмскому — на Рузу.
Это была тверская дружина, которую князь Михайло Холмский (родственник
московского воеводы, служебного князя Данилы Дмитриевича), один из вернейших слуг своего государя, почти неволею набрал и отрядил сюда.
Не было также ни слуху ни духу о
московском воеводе и стрельцах. Ермак, считая последним поражением татар власть России в новом царстве совершенно укрепленною, решился, взяв с собою всего десять казаков и поручив город старейшим из своих сподвижников, поехать в запермский край за своей молодой женой.
Неточные совпадения
По правую руку его сидели: татарский военачальник Барай-Мурза Алеевич Кутумов,
воевода Михайло Самсонович Дмитриев, дворянин Григорий Образцов, несколько старшин казацких и дворян
московских полков; по левую сторону сидели: боярин Петр Иванович Мансуров-Плещеев, стольник Федор Левашев, дьяк Семен Самсонов, а несколько поодаль ото всех гражданин Козьма Минич Сухорукий.
Истинными завоевателями и колонизаторами всей сибирской украйны были не Строгановы, не Ермак и сменившие его царские
воеводы, а
московская волокита,
воеводы, подьячие, земские старосты, тяжелые подати и разбойные люди, которые заставляли «брести врознь» целые области.
В «Уложении» есть, правда, статья, говорящая, что «кому случится ехать из
Московского государства, для торгового промыслу или иного для какого своего дела, в иное государство, которое государство с
Московским государством мирно, — и тому на Москве бити челом государю, а в городех
воеводам о проезжей грамоте, а без проезжей грамоты ему не ездити.
Все славные
воеводы московские, преклонив колена, слезами изъявляли радость свою.
Онежцы первые вступили в бой на высотах Шелонских: там Образец, славный
воевода московский, принял их удары на щит свой…