Неточные совпадения
Она не устояла и всецело, повторяем, подпала под его власть. Он мог взять ее каждую минуту, взять всю, безраздельно, по мановению его руки она пошла бы за ним на край света, ни разу не оглянувшись назад. Но он не брал ее, он медлил, он вел ее к какой-то, если не неведомой, то не совсем
понятной для нее
цели.
Только отрешившись от знания близкой
понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова́ случай и гений.
Неточные совпадения
Доктор с Калистратовою просидели молча
целую ночь, и обоим им сдавалось, что всю эту ночь они вели самую задушевную, самую
понятную беседу, которую только можно бы испортить всяким звуком голоса.
Это был странный рассказ о таинственных, даже едва
понятных отношениях выжившего из ума старика с его маленькой внучкой, уже понимавшей его, уже понимавшей, несмотря на свое детство, многое из того, до чего не развивается иной в
целые годы своей обеспеченной и гладкой жизни.
Всегда напряженно вслушиваясь в споры, конечно не понимая их, она искала за словами чувство и видела — когда в слободке говорили о добре, его брали круглым, в
целом, а здесь все разбивалось на куски и мельчало; там глубже и сильнее чувствовали, здесь была область острых, все разрезающих дум. И здесь больше говорили о разрушении старого, а там мечтали о новом, от этого речи сына и Андрея были ближе,
понятнее ей…
«Как этот гордый и великий человек (в последнем она тоже не сомневалась), этот гордый человек так мелочен, что в восторге от приглашения какого-нибудь глупого, напыщенного генеральского дома?» — думала она и дала себе слово показывать ему невниманье и презренье, что, может быть, и исполнила бы, если б Калинович показал хотя маленькое раскаяние и сознание своей вины; но он, напротив, сам еще больше надулся и в продолжение
целого дня не отнесся к Настеньке ни словом, ни взглядом,
понятным для нее, и принял тот холодно-вежливый тон, которого она больше всего боялась и не любила в нем.
Цифры шеренгами и столбцами мелькают в моих глазах; мне тошно от них, я рад бы бежать куда глаза глядят, чтоб только не видеть их, однако я преодолеваю свою тошноту и
целым рядом героических насилий над собою достигаю, наконец, итога, не только
понятного для меня самого, но такого, который — я положительно в том уверен — поймет и мое начальство.