Неточные совпадения
— А я еще рассердилась на него, что он бросил на пол мой портрет… А он выронил его из рук перед
смертью… — рассказывала она Эрнестине Ивановне все, что произошло в кабинете покойного
князя.
Домашний доктор
князя Владимира Яковлевича на вопрос местного частного пристава о причинах такой внезапной
смерти промычал в ответ что-то чрезвычайно неопределенное, а на просьбу княжны, сестры покойного, выдать свидетельство о
смерти, несмотря на то, что ощутил в своей руке пачку крупных ассигнаций, только замахал руками, разжав из них даже ту, в которую он взял деньги.
Ввиду этих настойчивых слухов, а главное — отказа домашнего врача
князя выдать свидетельство о
смерти, на чем главным образом были и основаны толки о неестественной
смерти жениха княжны Прозоровской, тело Владимира Яковлевича было вскрыто, как бы для бальзамирования, которое было на самом деле произведено.
Похороны молодого
князя Владимира Яковлевича Баратова, получившие, вследствие его
смерти чуть ли не накануне свадьбы, романтический оттенок, были чрезвычайно многолюдны. Весь петербургский бомонд был налицо и частью пешком, а частью в самых разнообразных экипажах проводил гроб покойного из его дома в церковь Донского монастыря, на кладбище которого, в фамильном склепе
князей Баратовых, нашел вечное успокоение последний из их рода по мужской линии.
— А по-моему, ничего нет странного. Известно, какую жизнь вел в юности
князь Баратов… Если жечь свечку с обоих концов, то она сгорит скоро…
Князь несколько раз жаловался мне на общее недомогание и припадки грудных спазм. Последние, вероятно, и были причиной его
смерти, парализовав сердце.
Князь Иван Андреевич, совершенно потрясенный происшедшим, уехал домой, поручив Кржижановскому все хлопоты, возникшие по поводу
смерти Капитолины Андреевны.
Прибывшая в монастырь полиция составила акт, а ближайший врач, который оказался сговорчивее домашнего врача
князя Баратова и констатировал
смерть от разрыва сердца, беспрепятственно выдал свидетельство. Частный пристав также имел основание признать его действия правильными.
Княжна Варвара Ивановна настояла, чтобы Капочку похоронили на месте, самом ближайшем к фамильному склепу
князей Баратовых. Хотя такое место оказалось очень дорогим, но
князь Иван Андреевич принужден был исполнить каприз своей баловницы дочки. Ничем иным, как капризом, не мог он объяснить эту странную настойчивость княжны Варвары Ивановны. Не мог понять он и внезапную
смерть Капочки.
В первую минуту княжна всецело поверила словам Капочки, что она любила ее покойного жениха —
князя Владимира Баратова. Этой верой объясняются и сказанные ею слова, когда она узнала о
смерти Капочки: «Так и должно было быть, они там опять будут вместе», а также и то, что княжна Варвара настояла, чтобы покойницу похоронили как можно ближе к могиле
князя Баратова. Вера в эти последние слова покойной требовала со стороны княжны Варвары больших нравственных усилий.
Если Капочка любила
князя и отравилась, узнав о его
смерти, то как мог быть Сигизмунд Нарцисович ее любовником? Если он был им, то, значит, она не любила
князя Баратова. Если она отравилась сама, то почему же она называет Кржижановского убийцей их обоих?
Князь слишком много жил, расстроил этой жизнью свое здоровье и носил уже давно
смерть в своей груди.
— Тогда я начал с ней другую тактику, — спокойно между тем продолжал повествовать Сигизмунд Нарцисович, — я стал с ней во всем соглашаться, даже в обвинении ею меня в намерении убить ее и
князя, выгораживая лишь вас и
князя Ивана Андреевича, и достиг этого. Сойдя с ума от любви к
князю Баратову, она не вынесла его
смерти, как будто подтвердившей ее опасения, хрупкая натура не выдержала этого удара, осложненного психическим расстройством, и бедное сердце ее разорвалось. Ее действительно жаль.
Князь Иван Андреевич был, конечно, немало огорчен внезапной переменой в предстоящей судьбе своей дочери, но, убежденный доводом Сигизмунда Нарцисовича, пришел к заключению, что в самом деле «нет худа без добра» и что «милосердный Бог в своих неисповедимых предначертаниях, конечно, лучше ведает, что нужно человеку на земле, нежели сам человек, не знающий при постройке себе простого жилища, удастся ли ему положить второй камень его основания, так как
смерть может настичь его в то время, когда он кладет первый».
Не то произошло в великолепных палатах покойного
князя Баратова.
Смерть брата окончательно перевернула весь внутренний мир княжны Александры Яковлевны. Сознание пассивного, молчаливого участия в этой
смерти — результат преступления — тяжелым гнетом легло ей на душу. Какого преступления — она не знала, но что это было преступление, для нее было несомненно.
Она не заметила изменения в лице княжны Баратовой, когда та услыхала то страшное обвинение, которое сделала покойная Капочка на Кржижановского, да если бы и заметила, она могла приписать его тяжелым воспоминаниям об умершем брате, в сороковой день
смерти которого случилась внезапная
смерть Капитолины Андреевны, объяснившей в той же своей предсмертной исповеди, что она любила
князя.
Н. И. Григорович в статье «Канцлер
князь Безбородко» приводит некоторые доказательства в пользу предположения, что императрица Екатерина II оставила особый манифест, вроде духовного завещания, подписанный важнейшими государственными людьми, в том числе и Суворовым, и Румянцевым-Задунайским, о назначении наследником престола не Павла Петровича, а ее любимого внука Александра Павловича и что документ этот, по указанию Безбородки, сожжен Павлом Петровичем в день
смерти матери.
Образ пана Кржижановского до последнего времени оставался если не любимым, то симпатичным Варваре Ивановне, хотя уже лет десять как она рассталась с ним, даже не знала, где он находится. Это случилось вскоре после
смерти ее отца,
князя Ивана Андреевича Прозоровского. Она осталась одна, получив маленькое наследство, с ограниченными средствами к жизни.
Неточные совпадения
— Это письмо того самого Столбеева, по
смерти которого из-за завещания его возникло дело Версилова с
князьями Сокольскими.
Но вот что, однако же, мне известно как достовернейший факт: за несколько лишь дней до
смерти старик, призвав дочь и друзей своих, Пелищева и
князя В—го, велел Катерине Николаевне, в возможном случае близкой кончины его, непременно выделить из этого капитала Анне Андреевне шестьдесят тысяч рублей.
По
смерти его и когда уже выяснились дела, Катерина Николаевна уведомила Анну Андреевну, через своего поверенного, о том, что та может получить эти шестьдесят тысяч когда захочет; но Анна Андреевна сухо, без лишних слов отклонила предложение: она отказалась получить деньги, несмотря на все уверения, что такова была действительно воля
князя.
Я упомянул о
смерти старого
князя Николая Ивановича.
Он уважал, правда, Державина и Крылова: Державина за то, что написал оду на
смерть его дяди
князя Мещерского, Крылова за то, что вместе с ним был секундантом на дуэли Н. Н. Бахметева.