Неточные совпадения
Вот медленно проходит унтер-офицер для смены караула.
Солдаты, одетые в шинели, уходят без шума, исчезают, как привидения.
На смену их являются другие, чтобы в свою очередь нести сторожевую
службу.
Будучи еще семи лет от роду, он уже называл себя
солдатом, а о гражданской
службе не хотел и слышать. Часто, к немалому беспокойству отца и матери, боявшихся за жизнь своего единственного сына, Александр выбегал из дому
на дождь и, промокнув хорошенько, возвращался домой.
— Ты не понимаешь дела. Несмотря
на твои молодые годы, ты очень много потеряешь в военной
службе. Если бы я назначал тебя к этой
службе, то записал бы в полк при самом рождении, это я мог бы сделать легко, тогда шестнадцати лет, явившись
на службу, ты был бы уже офицером гвардии и мог бы выйти в армию капитаном или секунд-майором… Теперь же тебе, знай это, придется начинать с
солдата.
И действительно, всей душой отдававшийся
службе Александр Васильевич был исправный
солдат. Он сам напрашивался
на самые трудные обязанности и охотно ходил в караул за других. Чем хуже погода, чем сильнее стужа, тем охотнее стоял он
на часах. Не позволял он ни за что
солдатам, желавшим угодить ему, чистить свое оружие или амуницию. Ружье он называл своею женою.
Сделавшись капралом, Александр Васильевич был очень взыскателен с
солдатами. Вне
службы он обходился с ними по-братски, но
на службе был неумолим.
На третий день Глашу похоронили
на Смоленском кладбище. Ко дню похорон Александр Васильевич отпросился со
службы. К выносу тела из дому явилось несколько
солдат из капральства Суворова. Они
на руках донесли гроб до церкви, а после отпевания проводили до кладбища.
Он долго рассказывал о том, как бьют
солдат на службе, Матвей прижался щекою к его груди и, слыша, как в ней что-то хрипело, думал, что там, задыхаясь, умирает та чёрная и страшная сила, которая недавно вспыхнула на лице отцовом.
Меженецкий одно время работал свою революционную работу среди народа и знал всю, как он выражался, «инертность» русского крестьянина; сходился и с
солдатами на службе и отставными и знал их тупую веру в присягу, в необходимость повиновения и невозможность рассуждением подействовать на них. Он знал все это, но никогда не делал из этого знания того вывода, который неизбежно вытекал из него. Разговор с новыми революционерами расстроил, раздражил его.
Неточные совпадения
Нивеляторство, упрощенное до определенной дачи черного хлеба, — вот сущность этой кантонистской [Кантони́сты — сыновья
солдат, с детства зачисляемые
на военную
службу.] фантазии…
Я узнал, что его зовут Иваном Ивановичем Зуриным, что он ротмистр ** гусарского полку и находится в Симбирске при приеме рекрут, [Рекрут (устар.) — солдат-новобранец, лицо только что призванное
на военную
службу.
Но спрашивал он мало, а больше слушал Марину, глядя
на нее как-то подчеркнуто почтительно. Шагал по улицам мерным, легким шагом
солдата, сунув руки в карманы черного, мохнатого пальто, носил бобровую шапку с козырьком, и глаза его смотрели из-под козырька прямо, неподвижно, не мигая. Часто посещал церковные
службы и, восхищаясь пением, говорил глубоким баритоном:
Воротился один
солдат на родину со
службы, опять к мужикам, и не понравилось ему жить опять с мужиками, да и сам он мужикам не понравился.
Прошло с год, дело взятых товарищей окончилось. Их обвинили (как впоследствии нас, потом петрашевцев) в намерении составить тайное общество, в преступных разговорах; за это их отправляли в
солдаты, в Оренбург. Одного из подсудимых Николай отличил — Сунгурова. Он уже кончил курс и был
на службе, женат и имел детей; его приговорили к лишению прав состояния и ссылке в Сибирь.