Неточные совпадения
Тит Никоныч являлся всегда одинакий, вежливый, любезный, подходящий к
ручке бабушки и подносящий ей цветок или редкий фрукт. Опенкин, всегда речистый, неугомонный, под конец пьяный, барыни и барышни, являвшиеся теперь потанцевать к невесте, и молодые люди — все это надоедало Райскому и Вере — и оба
искали, он — ее, а она — уединения, и были только счастливы, он — с нею, а она — одна, когда ее никто не видит, не замечает, когда она пропадет «как дух» в деревню, с обрыва в рощу или за Волгу, к своей попадье.
Не стыдись! // Преклонные лета равняют старца // С девицею. Стыдливость неуместна // Пред старыми потухшими глазами. // Откройся мне: кого порой вечерней // На зыбкое крылечко поджидаешь? // Кого вдали, прикрывши
ручкой глазки, // На полотне зари румяной
ищешь? // Кого бранишь за медленность, кому // Навстречу шлешь и радости улыбку, // И слез поток, и брань, и поцелуй? // Кому, скажи, девица!
Скажи мамаше большой поклон, поцелуй
ручки за меня, а папаше [Так Аннушка должна была называть М. К. и М, И. Муравьевых-Апостолов.] скажи, что я здесь сейчас узнал, что Черносвитова поймали в Тюкале и повезли в Петербург. Я думал про него, когда узнал, что послали кого-то
искать в Красноярск по петербургскому обществу, но, признаюсь, не полагал, чтобы он мог принадлежать к комюнизму, зная, как он делил собственность, когда был направником.
— Я ничего не
ищу, — отвечал ей Павел. — По милости ваших гостей, мне не только что
ручки вашей не удастся поцеловать, но даже и сказать с вами двух слов.
— Вы уж изволите знать мою главную черту, благодетель: подлец, настоящий подлец! Ведь я, как вхожу, так уж тотчас же главную особу в доме
ищу, к ней первой и стопы направляю, чтоб таким образом, с первого шагу милости и протекцию приобрести. Подлец, батюшка, подлец, благодетель! Позвольте, матушка барыня, ваше превосходительство, платьице ваше поцеловать, а то я губами-то
ручку вашу, золотую, генеральскую замараю.