Неточные совпадения
Герасим Сергеевич, оказывается,
не пожелал даже выслушать его,
не поинтересовался силою чувства к увлекшей его девушке, считая это чувство за одну из тех заурядных «любовных интриг» с танцоркой, с канатной плясуньей, в подробности которых взрослые сыновья, из уважения к родителям,
не смеют посвящать их; родители
смотрят на такие «интрижки», если знают о них стороной, как
на «дань
молодости», сквозь пальцы и
не поднимают о них вопроса, как о несерьезных и скоропроходящих увлечениях.
Неточные совпадения
—
Смотрю я
на вас, мои юные собеседники, — говорил между тем Василий Иванович, покачивая головой и опираясь скрещенными руками
на какую-то хитро перекрученную палку собственного изделия, с фигурой турка вместо набалдашника, —
смотрю и
не могу
не любоваться. Сколько в вас силы,
молодости, самой цветущей, способностей, талантов! Просто… Кастор и Поллукс! [Кастор и Поллукс (они же Диоскуры) — мифологические герои-близнецы, сыновья Зевса и Леды. Здесь — в смысле: неразлучные друзья.]
Он перечитал, потом вздохнул и, положив локти
на стол, подпер руками щеки и
смотрел на себя в зеркало. Он с грустью видел, что сильно похудел, что прежних живых красок, подвижности в чертах
не было. Следы
молодости и свежести стерлись до конца.
Не даром ему обошлись эти полгода. Вон и седые волосы сильно серебрятся. Он приподнял рукой густые пряди черных волос и тоже
не без грусти видел, что они редеют, что их темный колорит мешается с белым.
Там, у царицы пира, свежий, блистающий
молодостью лоб и глаза, каскадом падающая
на затылок и шею темная коса, высокая грудь и роскошные плечи. Здесь — эти впадшие, едва мерцающие, как искры, глаза, сухие, бесцветные волосы, осунувшиеся кости рук… Обе картины подавляли его ужасающими крайностями, между которыми лежала такая бездна, а между тем они стояли так близко друг к другу. В галерее их
не поставили бы рядом: в жизни они сходились — и он
смотрел одичалыми глазами
на обе.
Но в Аяне, по
молодости лет его,
не завелось гостиницы, и потому путешественники, походив по берегу, купив что надобно, возвращаются обыкновенно спать
на корабль. Я
посмотрел в недоумении
на барона Крюднера, он
на Афанасья, Афанасий
на Тимофея, потом поглядели
на князя Оболенского, тот
на Тихменева, а этот
на кучера Ивана Григорьева, которого князь Оболенский привез с собою
на фрегате «Диана», кругом Америки.
Пока человек идет скорым шагом вперед,
не останавливаясь,
не задумываясь, пока
не пришел к оврагу или
не сломал себе шеи, он все полагает, что его жизнь впереди, свысока
смотрит на прошедшее и
не умеет ценить настоящего. Но когда опыт прибил весенние цветы и остудил летний румянец, когда он догадывается, что жизнь, собственно, прошла, а осталось ее продолжение, тогда он иначе возвращается к светлым, к теплым, к прекрасным воспоминаниям первой
молодости.