Неточные совпадения
Елизавета Петровна возложила на себя орден Святого Андрея, объявила себя полковником четырех гвардейских
полков и
полка кирасир, показалась народу со своего балкона, прошла через
ряды гвардейских войск и уехала
в Зимний дворец.
Путь Елизаветы Петровны из дворца
в Зимний был целым
рядом триумфов. Какая разница была между этим торжественным шествием и ночной поездкой! Конная гвардия и пешие гвардейские
полки окружали сани новой императрицы. Вдоль улицы стояли шпалерами войска. Несметные толпы народа приветствовали ее единодушными криками «ура!».
Прием, сделанный императрице
в Толстодубове, под Глуховом, на самом рубеже Украины, был великолепен. Десять
полков регистровых, два компанейских и несколько отрядов из надворной гетманской хоругви, генеральные старшины и бунчуковые товарищи, между которыми были и новопожалованные: закройщик Будлянский, ткач Закревский и казаки Стрешенцевы и Дараган, игравшие теперь первую роль на родине, расположились лагерем
в шесть верстах от Ясмани.
Полки были выстроены
в одну линию,
в два
ряда.
Неточные совпадения
И перед синими
рядами // Своих воинственных дружин, // Несомый верными слугами, //
В качалке, бледен, недвижим, // Страдая раной, Карл явился. // Вожди героя шли за ним. // Он
в думу тихо погрузился. // Смущенный взор изобразил // Необычайное волненье. // Казалось, Карла приводил // Желанный бой
в недоуменье… // Вдруг слабым манием руки // На русских двинул он
полки.
Он с гордостью показывал ему
ряды полок до потолка, кругом всего кабинета, и книги
в блестящем порядке.
В простенке между окнами висели часы, а
рядом с ними
полка с большими старинными книгами
в кожаных переплетах.
Приспели новые
полки: // «Сдавайтесь!» — тем кричат. // Ответ им — пули и штыки, // Сдаваться не хотят. // Какой-то бравый генерал, // Влетев
в каре, грозиться стал — // С коня снесли его. // Другой приблизился к
рядам: // «Прощенье царь дарует вам!» // Убили и того.
Кроме отворенных пустых сундуков и привешенных к потолку мешков, на
полках, которые тянулись по стенам
в два
ряда, стояло великое множество всякой всячины, фаянсовой и стеклянной посуды, чайников, молочников, чайных чашек, лаковых подносов, ларчиков, ящичков, даже бутылок с новыми пробками;
в одном углу лежал громадный пуховик, или, лучше сказать, мешок с пухом;
в другом — стояла большая новая кадушка, покрытая белым холстом; из любопытства я поднял холст и с удивлением увидел, что кадушка почти полна колотым сахаром.