Неточные совпадения
На масленице у своего дворца, против церкви Рождества, она собирала слободских девушек и парней кататься на салазках, связанных ремнями, с горы, названной по дворцу царевниному — Царевною, с которыми и сама каталась первая. Той же широкой масленицей вдруг
вихрем мчится по улицам ликующей слободы тройка удалая; левая кольцом, правая еле дух переводит, а коренная на всех рысях с пеной у рта. Это тешится, бывало, она, царевна, покрикивая удалому гвардейцу-вознице русскую охотничью присказку...
Вдруг пронесся по улице громкий гул; конский топот, песни, дикие восклицания, буйный свист огласили окрестность; толпа пьяных всадников, при радостных криках всего селения,
промчалась вихрем по улице, спешилась у церковного погоста и окружила дом священника.
Где ж пожар? пешеходы глядят. // Чу! неистовый топот раздался, // И на бочке верхом полицейский солдат, // Медной шапкой блестя, показался. // Вот другой — не поспеешь считать! //
Мчатся вихрем красивые тройки. // Осторожней, пожарная рать! // Кони сытые слишком уж бойки.
Неточные совпадения
Рыцари, разбойники, защитники невинности, прекрасные дамы — все это каким-то
вихрем, точно на шабаше,
мчалось в моей голове под грохот уличного движения и обрывалось бессвязно, странно, загадочно, дразня, распаляя, но не удовлетворяя воображение.
Выстроив депутацию с хлебом-солью у паперти, Родион Антоныч, заслонив рукой глаза от солнца, впился в дальний конец Студеной улицы, по которой теперь, заливаясь колокольчиками,
вихрем мчалась исправничья тройка с двумя казаками назади.
Знакомо ли вам это чувство: когда на аэро
мчишься ввысь по синей спирали, окно открыто, в лицо свистит
вихрь — земли нет, о земле забываешь, земля так же далеко от нас, как Сатурн, Юпитер, Венера? Так я живу теперь, в лицо —
вихрь, и я забыл о земле, я забыл о милой, розовой О. Но все же земля существует, раньше или позже — надо спланировать на нее, и я только закрываю глаза перед тем днем, где на моей Сексуальной Табели стоит ее имя — имя О-90…
Командная рубка. Машинное сердце «Интеграла» остановлено, мы падаем, и у меня сердце — не поспевает падать, отстает, подымается все выше к горлу. Облака — и потом далеко зеленое пятно — все зеленее, все явственней —
вихрем мчится на нас — сейчас конец —
Этот человек дошел наконец до такой прострации, что даже слово «пошел!» не мог порядком выговорить, а как-то с присвистом, и быстро выкрикивал: «п-шёл!» Именно так должен был выкрикивать,
мчась на перекладной, фельдъегерь, когда встречным
вихром парусило на нем полы бараньего полушубка и волны снежной пыли залепляли нетрезвые уста.