Случилось так, что прошло около месяца, а граф Иосиф Янович ни одной минуты не мог
остаться с глазу на глаз с княжной, как он ни старался пересидеть ее многочисленных посетителей. Он был мрачен и озлоблен. Это не ускользнуло от молодой девушки.
Неточные совпадения
Несколько оправившись от брошенного
на нее взгляда, княгиня Васса Семеновна пришла в себя. Когда она обдумывала это свидание
с беглым дворецким ее мужа, она хотела переговорить
с ним
с глазу на глаз, выслав Архипыча и Федосью, но теперь она
на это не решилась.
Остаться наедине
с этим «выходцем из могилы», как она мысленно продолжала называть Никиту, у ней не хватало духа…
Беглец приподнялся
с полу, но
остался на коленях.
Глаза его были опущены долу. Они не смотрели
на княгиню, и последняя внутренне была этим очень довольна.
Таня вернулась к себе в комнатку. Когда она
осталась наедине сама
с собой, лицо ее преобразилось. Злобный огонь засверкал в ее
глазах.
На лбу появились складки, рот конвульсивно скривился в сардоническую улыбку.
Невольно приходил
на память Татьяне Берестовой этот последний разговор ее
с Никитой. Его угрожающая фигура,
с горящим, злобным взглядом черных
глаз, стояла перед ней. Ей
оставалось только дать согласие и впустить убийцу. Отступление ей было отрезано
с момента первого рокового свидания
с беглым Никитой в Соломонидиной избушке. Она поняла это и решилась.
Наконец все разъехались. Княжна
осталась одна. Она полулегла
на кушетку
с книжкой в руках, но ей не читалось. От печатных строк рябило в
глазах. Проведенная почти без сна ночь и нервное состояние дня дали себя знать.
Анна Павловна и Василий Порфирыч
остаются с глазу на глаз. Он медленно проглатывает малинку за малинкой и приговаривает: «Новая новинка — в первый раз в нынешнем году! раненько поспела!» Потом так же медленно берется за персик, вырезывает загнивший бок и, разрезав остальное на четыре части, не торопясь, кушает их одну за другой, приговаривая: «Вот хоть и подгнил маленько, а сколько еще хорошего места осталось!»
Галактиону Михеичу вдруг сделалось совестно, потому что он не мог ответить невесте так же искренне и просто. Собственно невеста ему и нравилась, ему хотелось иногда ее приласкать, сказать ласковое словечко, но все как-то не выходило, да и свадебные гости мешали. Жениху с невестой не приходилось
оставаться с глазу на глаз.
Старая Мавра опять
осталась с глазу на глаз с своею непокрытою бедностью, Наташка попрежнему в четыре часа утра уходила на фабрику, в одиннадцать прибегала пообедать, а в двенадцать опять уходила, чтобы вернуться только к семи, когда коморник Слепень отдавал шабаш.
Неточные совпадения
При взгляде
на тендер и
на рельсы, под влиянием разговора
с знакомым,
с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что
оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции:
на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова
с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами
на висках, и
на прелестном лице,
с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых
глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
Дарья Александровна ничего не ответила и только испуганно поглядела
на него. Когда она
осталась с ним наедине, ей вдруг сделалось страшно: смеющиеся
глаза и строгое выражение лица пугали ее.
Левин положил брата
на спину, сел подле него и не дыша глядел
на его лицо. Умирающий лежал, закрыв
глаза, но
на лбу его изредка шевелились мускулы, как у человека, который глубоко и напряженно думает. Левин невольно думал вместе
с ним о том, что такое совершается теперь в нем, но, несмотря
на все усилия мысли, чтоб итти
с ним вместе, он видел по выражению этого спокойного строгого лица и игре мускула над бровью, что для умирающего уясняется и уясняется то, что всё так же темно
остается для Левина.
Левин
остался на другом конце стола и, не переставая разговаривать
с княгиней и Варенькой, видел, что между Степаном Аркадьичем, Долли, Кити и Весловским шел оживленный и таинственный разговор. Мало того, что шел таинственный разговор, он видел в лице своей жены выражение серьезного чувства, когда она, не спуская
глаз, смотрела в красивое лицо Васеньки, что-то оживленно рассказывавшего.
Профессор
с досадой и как будто умственною болью от перерыва оглянулся
на странного вопрошателя, похожего более
на бурлака, чем
на философа, и перенес
глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не
с тем усилием и односторонностью говорил, как профессор, и у которого в голове
оставался простор для того, чтоб и отвечать профессору и вместе понимать ту простую и естественную точку зрения,
с которой был сделан вопрос, улыбнулся и сказал: