Неточные совпадения
«Простая одежда, — говорит очевидец, — придавала блеск ее прелестям. Один из палачей сорвал с нее небольшую епанчу, покрывавшую грудь ее; стыд и отчаяние овладели ею, смертельная бледность показалась на челе ее, слезы полились ручьями. Вскоре обнажили ее до пояса ввиду любопытного, молчаливого народа; тогда один из палачей нагнулся, между тем другой схватил ее руками, приподнял на
спину своего
товарища, наклонил ее голову, чтобы не задеть кнутом. После кнута ей отрезали часть языка».
Это поет ничего не понимающий в своем увлечении Ахилла; его дергают — он поет; его осаживают вниз, стараясь скрыть за
спинами товарищей, — он поет: «уязвлен»; его, наконец, выводят вон из церкви, но он все-таки поет: «у-я-з-в-л-е-н».
— Какие милашки! — произнес он развязно, играя хлыстиком. — А вот и настоящая фурия в шляпе! — И прежде, нежели побледневшая от неожиданности горбатенькая надзирательница успела ответить что-либо дерзкому, он юркнул в толпу и, скрывшись за
спинами товарищей, хвастливо и звонко говорил кому-то: — Ага! Выиграл пари! А ты еще спорил, Иртышевский… Ну, плати мне скорее по уговору… Ага! Не струсил-таки, сказал!
Неточные совпадения
Базаров высунулся из тарантаса, а Аркадий вытянул голову из-за
спины своего
товарища и увидал на крылечке господского домика высокого, худощавого человека с взъерошенными волосами и тонким орлиным носом, одетого в старый военный сюртук нараспашку. Он стоял, растопырив ноги, курил длинную трубку и щурился от солнца.
К удивлению Самгина все это кончилось для него не так, как он ожидал. Седой жандарм и
товарищ прокурора вышли в столовую с видом людей, которые поссорились; адъютант сел к столу и начал писать, судейский, остановясь у окна, повернулся
спиною ко всему, что происходило в комнате. Но седой подошел к Любаше и негромко сказал:
Он выработал себе походку, которая, воображал он, должна была придать важность ему, шагал не сгибая ног и спрятав руки за
спину, как это делал учитель Томилин. На
товарищей он посматривал немного прищурясь.
Я обогнул утес, и на широкой его площадке глазам представился ряд низеньких строений, обнесенных валом и решетчатым забором, — это тюрьма. По валу и на дворе ходили часовые, с заряженными ружьями, и не спускали глаз с арестантов, которые, с скованными ногами, сидели и стояли, группами и поодиночке, около тюрьмы. Из тридцати-сорока преступников, которые тут были, только двое белых, остальные все черные. Белые стыдливо прятались за
спины своих
товарищей.
Сидел он всегда смирно, сложив руки и уставив глаза на учителя, и никогда не привешивал сидевшему впереди его
товарищу на
спину бумажек, не резал скамьи и не играл до прихода учителя в тесной бабы.