Неточные совпадения
— Ты не хочешь говорить? Может быть, ты получил приказание молчать? Все равно, твое молчание говорит
мне больше, чем слова;
я вижу, какое отчуждение
ко мне уже успели тебе внушить, ты будешь совсем потерян для
меня, если
я предоставлю тебя этому влиянию еще хоть ненадолго. Встречи с матерью больше не повторятся,
я запрещаю их тебе; ты сегодня же
уедешь со
мной домой и останешься под моим надзором. Кажется ли тебе это жестоким или нет — так должно быть, и ты будешь повиноваться.
— Стася приехала
ко мне уже устроившись в Петербурге…
Я попеняла ей за это, — продолжала между тем Елизавета Ивановна. — Теперь она просит
меня устроить ей представление ее величеству, которой одной она решается поручить сына. Ей необходимо будет
уехать за границу… Ты, конечно, ничего не будешь иметь против того, чтобы
я устроила ей это…
— Не будем говорить об этом. У
меня есть к вам другая, более важная просьба.
Я решился просить вас приехать
ко мне, хотя, как видите,
я в силах был бы заехать к вам. Простите
меня. Это произошло потому, что
я дал себе обет не переступать порога моего дома иначе, как для того, чтобы
уехать из Петербурга навсегда.
Неточные совпадения
—
Я теперь
уеду и засяду дома, и тебе нельзя будет
ко мне, — сказала Дарья Александровна, садясь подле нее. —
Мне хочется поговорить с тобой.
— Алексей, ты не изменился
ко мне? — сказала она, обеими руками сжимая его руку. — Алексей,
я измучалась здесь. Когда мы
уедем?
«Сегодня в десятом часу вечера приходи
ко мне по большой лестнице; муж мой
уехал в Пятигорск и завтра утром только вернется. Моих людей и горничных не будет в доме:
я им всем раздала билеты, также и людям княгини.
Я жду тебя; приходи непременно».
— Надо сказать, что было: правду. Вам теперь, — решительно заключила Татьяна Марковна, — надо прежде всего выгородить себя: вы были чисты всю жизнь, таким должны и остаться… А мы с Верой, после свадьбы Марфеньки, тотчас
уедем в Новоселово,
ко мне, навсегда… Спешите же к Тычкову и скажите, что вас не было в городе накануне и, следовательно, вы и в обрыве быть не могли…
—
Я, может быть, объясню вам… И тогда мы простимся с вами иначе, лучше, как брат с сестрой, а теперь…
я не могу! Впрочем, нет! — поспешно заключила, махнув рукой, —
уезжайте! Да окажите дружбу, зайдите в людскую и скажите Прохору, чтоб в пять часов готова была бричка, а Марину пошлите
ко мне. На случай, если вы
уедете без
меня, — прибавила она задумчиво, почти с грустью, — простимтесь теперь! Простите
меня за мои странности… (она вздохнула) и примите поцелуй сестры…