Неточные совпадения
Грозный, неумолимый Ермак жалел воинов христианских в
битвах, не жалел в случае преступления и казнил за всякое ослушание, за всякое дело постыдное, так как требовал от дружины не только повиновения, но и чистоты душевной, чтобы угодить вместе и царю земному, и царю Небесному. Он думал, что Бог даст ему победу скорее с малым числом доброжелательных воинов, нежели с
большим закоренелых грешников, и казаки его в пути и в столице сибирской вели жизнь целомудренную: сражались и молились.
Но, вопреки Сашкиному сомнению, он не только не подох от русского креста, но не был даже ни разу ранен, хотя участвовал в трех
больших битвах и однажды ходил в атаку впереди батальона в составе музыкантской команды, куда его зачислили играть на флейте. Под Вафангоу он попал в плен и по окончании войны был привезен на германском пароходе в тот самый порт, где работали и буйствовали его друзья.
Неточные совпадения
Ужели даром бился он в этой
битве и устоял на ногах, не добыв погибшего счастья. Была одна только неодолимая гора: Вера любила другого, надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь надежда ее умерла, умирает, по словам ее («а она никогда не лжет и знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет
больше, никаких гор! А они не понимают, выдумывают препятствия!
При этом он с
большой горечью отзывался о своем бывшем отряде: когда он хотел отступить, они шумно требовали
битвы, но когда перед завалами на лесной дороге появились мужики с косами и казаки, его отряд «накивал конскими хвостами», а его взяли…
Победоносный генерал, возвращающийся с поля выигранной им
битвы, не озирался бы с
большим самодовольствием.
Недолго издательствовал Морозов — выгоды было мало. Ему гораздо
больше давали его лубки, оракулы, поминанья и ходовые «Францыли Венецианы», да и «
Битва русских с кабардинцами». Нашелся покупатель, и он продал журнал. «Развлечение» перешло к Николаю Никитичу Соедову, агенту по продаже и залогу домов при Московском кредитном обществе.
Больший шел за Серебряным вдоль речки по зеленому лугу, еще покрытому следами вчерашней
битвы, и за ним, повеся голову и хвост, тащился Буян. Он часто подбегал к Серебряному, жалобно повизгивал и потом оборачивался на свежий могильный холм, пока наконец не скрыли его из виду высокие камыши.