Неточные совпадения
Ксению Яковлевну, оставшуюся на ее попечении после смерти малолетним ребенком, Антиповна любила чисто материнской любовью. Ей не привел
Господь направить нежность материнского сердца на собственных детей. Двое было их, мальчик и девочка, да обоих Бог
прибрал в младенчестве, а там и муж был убит в стычке с кочевниками. Одна-одинешенька оставалась Антиповна и все свое любящее сердце отдала своей питомице. Ксения Яковлевна на ее глазах росла, выросла, но для нее оставалась той же Ксюшенькой.
— Было двое сыновей, батюшка, да обоих
господь прибрал. Оба на твоем государском деле под Полоцком полегли, когда мы с Никитой Романычем да с князем Пронским Полоцк выручали. Старшему сыну, Василью, вражий лях, налетев, саблей голову раскроил, а меньшему-то, Степану, из пищали грудь прострелили, сквозь самый наплечник, вот настолько повыше левого соска!
— Шли траву прибирать, а травку-то сам
господь прибрал, для себя! — продолжал человек в подряснике. — Вот и гуляй теперь по степи без дела.
Едва достигнув совершеннолетия, он остался один распорядителем миллионов своего умершего ударом в Сандуновских банях тятеньки. Маменьку
Господь прибрал, по его выражению, годом ранее.
Зачем живет этот сын, этот обреченник на горе и стыд родителей? Что ему в жизни лекарской? Лучше б
господь прибрал его теперь вовремя на небо, в лик своих ангелов!.. Или почему не приберет самого отца?.. Тогда клятве не было б исполнения: мать не давала ее, мать и сын будут счастливы.
«К чему молюсь? — вдруг внезапно пришла ему мысль. — Не лучше ли будет, коли
Господь приберет ее к себе? Что ожидает ее после моей смерти, весьма вероятной, как последствие опалы? Надругание извергов»…
Неточные совпадения
«Вишь, тоже добрый! сжалился», — // Заметил Пров, а Влас ему: // — Не зол… да есть пословица: // Хвали траву в стогу, // А
барина — в гробу! // Все лучше, кабы Бог его //
Прибрал… Уж нет Агапушки…
— Где нынче нанять? Господишки, какие были, размотали свою. Купцы всю к рукам
прибрали. У них не укупишь, — сами работают. У нас француз владеет, у прежнего
барина купил. Не сдает — да и шабаш.
— Во владение Кирилу Петровичу!
Господь упаси и избави: у него часом и своим плохо приходится, а достанутся чужие, так он с них не только шкурку, да и мясо-то отдерет. Нет, дай бог долго здравствовать Андрею Гавриловичу, а коли уж бог его
приберет, так не надо нам никого, кроме тебя, наш кормилец. Не выдавай ты нас, а мы уж за тебя станем. — При сих словах Антон размахнул кнутом, тряхнул вожжами, и лошади его побежали крупной рысью.
— Ох,
барин, слышали так и мы. На днях покровский пономарь сказал на крестинах у нашего старосты: полно вам гулять; вот ужо
приберет вас к рукам Кирила Петрович. Микита кузнец и сказал ему: и полно, Савельич, не печаль кума, не мути гостей. Кирила Петрович сам по себе, а Андрей Гаврилович сам по себе, а все мы божьи да государевы; да ведь на чужой рот пуговицы не нашьешь.
Отцы и матери говорят, что детей нечем кормить, что они на Сахалине ничему хорошему не научатся, и «самое лучшее, если бы
господь милосердный
прибрал их поскорее».