Неточные совпадения
«А может,
царь и смилуется над Ермаком за то, что охраняет он его людишек в такой глуши? Ведь где гнев, там и милость. Обратил бы его товарищей в городовых казаков, а его сделал бы набольшим. Тогда никто бы не был против брака с ним его
сестры. Богатства им не занимать, любят они друг друга, да и
сестра здесь останется, не поедет в чужедальную сторону».
«Нет, не бывать этому! Максимка грозит, не бывать-де ей и за Обносковым, — неслось далее в голове старика Строганова. — Ну, да то обломается, коли сам Ермак отступится от девушки, а боярин сюда приедет со сватаньем… Ишь что выдумал… С челобитьем к
царю за Ермака! Прознает
царь про него, задаст нам челобитье… Ишь что выдумал Максимка, какого жениха
сестре выискал — атамана разбойников! Нет, не бывать тому!» — снова крикнул Семен Иоаникиевич Строганов.
— В Лифляндах бегает один стрелец, злодей, какого мир не родил другого; подкуплен он
сестрою царя, Софиею Алексеевною, избыть, во что ни стало, его царское величество.
Неточные совпадения
— Я не персонально про вас, а — вообще о штатских, об интеллигентах. У меня двоюродная
сестра была замужем за революционером. Студент-горняк, башковатый тип. В седьмом году сослали куда-то… к черту на кулички. Слушайте: что вы думаете о
царе? Об этом жулике Распутине, о царице? Что — вся эта чепуха — правда?
Борис Федорович в последние годы пошел быстро в гору. Он сделался шурином царевича Федора, за которого вышла
сестра его Ирина, и имел теперь важный сан конюшего боярина. Рассказывали даже, что
царь Иван Васильевич, желая показать, сколь Годунов и невестка близки его сердцу, поднял однажды три перста кверху и сказал, дотрогиваясь до них другою рукой:
Мать почитай, но властвуй сам собою — // Ты муж и
царь; люби свою
сестру, // Ты ей один хранитель остаешься.
Она жила у
сестры, не могла почему-то кончить гимназию, боялась мышей и, соглашаясь с Мироном, что власть
царя надо ограничить, недавно начала курить папиросы.
Его лиловатое, раздутое лицо брезгливо дрожало, нижняя губа отваливалась; за отца было стыдно пред людями.
Сестра Татьяна целые дни шуршала газетами, тоже чем-то испуганная до того, что у неё уши всегда были красные. Мирон птицей летал в губернию, в Москву и Петербург, возвратясь, топал широкими каблуками американских ботинок и злорадно рассказывал о пьяном, распутном мужике, пиявкой присосавшемся к
царю.