— Ну, разумеется, насидела муха! — воскликнул Григорий Александрович и тут же соскоблил точку столовым ножом, приказал подать шампанское, и первый провозгласил тост за
здоровье императрицы.
Неточные совпадения
Если б избранный сердцем Елизаветы был такой же ничтожный человек, как муж ее двоюродной сестры Прасковьи Ивановны, по всей вероятности, тайный брак ее с Шубиным не встретил бы препятствий со стороны
императрицы; но энергический прапорщик казался опасным, он был любим товарищами, имел большое влияние на солдат, через него Елизавета сблизилась с гвардейцами и вступила с ними в такие же отношения, в каких находилась прежде с слобожанами Покровской и Александровской слободы: крестила у них детей, бывала на их свадьбах; солдат-именинник приходил к ней, по старому обычаю, с именинным пирогом и получал от нее подарки и чарку анисовки, которую, как хозяйка, Елизавета и сама выпивала за
здоровье именинника.
Июля 13, на третий день после того, как
императрица, празднуя Кучук-Кайнарджиский мир, пожаловала фельдмаршалу князю Голицыну бриллиантовую шпагу с надписью «За очищение Молдавии до самых Ясс» и богатый серебряный сервиз, он писал государыне, что допросы по «доказательным статьям» сделаны, но ничто не может заставить пленницу раскаяться, ни даже безнадежное состояние ее
здоровья.
«Если слабое мое
здоровье дозволит на корабле ехать, — писал он
императрице, — то я не упущу сам туда отправиться, чтобы таковую злодейку постараться всячески достать».
Камчатская ссылка совершенно расстроила его
здоровье, он предался набожности, дошедшей до аскетизма, и в 1744 году, уже в чине генерал-поручика, когда особенно сильно было влияние на
императрицу Разумовского, просил увольнения от службы.
Нахождение в Москве гвардейца, Полного сил и
здоровья, во время царствования «дщери Петра» Елизаветы, было явлением совершенно исключительным. В высочайшем манифесте, при вступлении на престол этой
императрицы, было сказано, что цесаревна «восприяла отеческий престол по просьбе всех верноподданных, особливо лейб-гвардии полков». Поэтому представители гвардии играли в то время в Петербурге первенствующую роль и были в величайшем фаворе.