Неточные совпадения
Когда мать Потемкина, Дарья Васильевна, привезла
сына в Москву и посетила с ним приятеля своего покойного
мужа, то последний сам предложил ей поместить Грица — так звали мальчика в родительском доме — у него, не позволив, конечно, даже заикнуться о каком-нибудь вознаграждении.
Он бросился в детскую, чтобы у колыбели своего ребенка найти силу пережить те несколько часов, которые остались до полного убеждения в том ужасном факте, что он «обманутый
муж» и что у его
сына нет «честной матери».
Вскоре пришло и второе письмо, в котором Дарья Васильевна уже прямо хвасталась пред
сыном своею близостью к княгине Святозаровой: «Взяла она меня, старуху, к себе в дружество, — писала она и в доказательство приводила то обстоятельство, что княгиня поведала ей, что “она четвертый месяц как беременна”. — Как она, голубушка, радуется, сына-то у ней муж-изверг отнял, Господь же милосердный посылает ей другое детище, как утешение», — кончала это письмо Дарья Васильевна.
Мы уже знаем, что Дарья Васильевна, по поручению
сына, была знакома с княгиней Зинаидой Сергеевной, и по ее рассказам, а также из писем Григория Александровича, знала, что княгиня, разошлась с
мужем, который ее к кому-то приревновал, и уехала в свое поместье, чтобы более не возвращаться в Петербург.
Она вспомнила усиленные просьбы
сына по возможности сообщать ему подробные сведения о княгине и о том, получает ли она какие-либо вести от своего
мужа, то есть князя Андрея Павловича, камердинер которого теперь лежал у ее ног, и решила выпытать от последнего всю подноготную.
Вдруг эти воспоминания окрашивались кровавым цветом — труп убитого у ее ног несчастного Костогорова восставал в ее памяти, а за ним все последующие воспоминания: сцены с
мужем, выезд из Петербурга, разлука с единственным
сыном, — ложились на ее душу свинцовою тяжестью.
Она думала о своем
сыне… о
муже…
Появление князя Андрея Павловича в Несвицком в ту самую минуту, когда княгиня Зинаида Сергеевна была мысленно около оставленных в Петербурге
мужа и
сына, было до того для нее неожиданно, что вся выработанная ею система отношений к
мужу рухнула сразу, и измученная женщина, видевшая в нем все же единственного близкого ей человека, инстинктивно, подчиняясь какому-то внутреннему толчку, бросилась к нему на шею.
Это соображение пересилило в ней любовь к
сыну, если только она была в ее холодном сердце, и она, дав
мужу несколько советов, уехала обратно на Васильевский, даже не взглянув издали на больного Андрюшу.
Даже не особенно чувствительная к болезни
сына и горю
мужа Калисфения Фемистокловна, заехавшая как-то раз в кондитерскую и беседовавшая с
мужем через отворенную дверь комнаты, воскликнула...
— Покойный просто хотел сказать вам, что у вас есть
сын, который будет служить утешением в безвременной утрате
мужа, — заметила княгине одна из ее немногочисленных светских приятельниц, которой она доверила эту тайну.
С разъясненным Дашковой смыслом посмертной записки
мужа княгиня Зинаида Сергеевна согласилась совершенно, — она на самом деле нашла утешение в
сыне, заставившее забыть ее безвременную и страшную кончину
мужа.
Она, как мы знаем, после смерти
мужа совершенно удалилась от двора и посвятила себя
сыну и Богу.
— Говори, Аннушка, говори… Что сделано, то не вернешь… Я много страдала, все вынесла… и это вынесу… Где он, где мой
сын… Вот о ком написал мой
муж перед смертью.
«В бозе почивающий светлейший князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический и прочее и прочее, усерднейший
сын отечества, присоединитель к Российской империи Крыма, Тамани, Кубани, основатель и соорудитель победоносных флотов на южных морях, победитель сил турецких на суше и на море, завоеватель Бессарабии, Очакова, Бендер, Аккермана, Килии, Измаила, Анапы, Кучук-Кале, Сунии, Тульчи, Исакчи, острова Березанского, Хаджибея и Паланки, прославивший оружие Российской империи в Европе и Азии, приведший в трепет столицу и потрясший сердце Оттоманской империи победами на морях и положивший к преславному миру с оною; основатель и соорудитель многих градов, покровитель науки, художеств и торговли,
муж, украшенный всеми доблестями общественными и благочестием.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где
муж? Где
сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
Скотинин. Как! Племяннику перебивать у дяди! Да я его на первой встрече, как черта, изломаю. Ну, будь я свиной
сын, если я не буду ее
мужем или Митрофан уродом.
Г-жа Простакова (стоя на коленях). Ах, мои батюшки, повинную голову меч не сечет. Мой грех! Не губите меня. (К Софье.) Мать ты моя родная, прости меня. Умилосердись надо мною (указывая на
мужа и
сына) и над бедными сиротами.
Г-жа Простакова. Бредит, бестия! Как будто благородная! Зови же ты
мужа,
сына. Скажи им, что, по милости Божией, дождались мы дядюшку любезной нашей Софьюшки; что второй наш родитель к нам теперь пожаловал, по милости Божией. Ну, беги, переваливайся!
Правдин.
Муж и
сын не могли не иметь участия в злодеянии…