Неточные совпадения
Сергею Сергеевичу сделалось как-то пусто и жутко одному в громадном доме, доставшемуся ему по наследству — сестры
были выделены приданным, и он, по истечении годичного траура, женился на Анне Андреевне Макшеевой, молодой
девушке, только что приехавшей из Петербурга, по окончании курса в Смольном монастыре.
Он
был весь мыслями с семьей последняго, среди которой
была обожаемая им
девушка.
Мы уже слабым пером набросали портрет Ирены Станиславовны, а потому произведенное ею впечатление на молодого гвардейского капитана более чем понятно, если прибавить, что в то время молодой
девушке недавно пошел семнадцатый год и она
была тем только что распустившимся пышным цветком, который невольно ласкает взгляд и возбуждает нервы своим тонким ароматом.
— Вот как… А вам
было бы, конечно, понятнее, проделав с бедной, беззащитной
девушкой постыдную комедию, лишив ее честного имени, бросить ей подачку и передать другому, успокоившись устройством таким способом ее судьбы… Это для вас понятнее?
Эти две сестры, одна вычурно одетая и причесанная, стоявшая у зеркала, и другая, только что выбежавшая из комнаты, в небрежном туалете, с волосами, заплетенными в одну косу, —
были действительно очень похожи друг на друга, но вместе с этим они казались даже не сестрами, а совершенно чужими
девушками, — такова
была громадная разница между ними, в обхождении, в характере, в способе держать себя…
Это
была совершенно другая
девушка. Она придала своему лицу какое-то выражение неземного существа, мечтательной наивности — она сияла какою-то, казалось, неподдельною святостью. За это-то выражение Иван Сергеевич, давно раскусивший ее, и называл насмешливо «праведницей».
Анна Петровна, бесфамильная дочь Корсакова,
была редкой красоты
девушка, отлично образованная, одаренная талантами, с большим умом и с большою неопытностью.
Государь подошел к Похвисневой — это только и надобно
было тщеславной
девушке — и довольно долго беседовал с нею среди расступившейся на почтительное отдаление разряженной толпы.
Брошенное по его адресу замечание императрицей Марией Федоровной сделало глубокое впечатление на честолюбивую
девушку, роман которой с этим brave homme — Олениным, начавшийся еще в Москве,
был, как нам известно, выражаясь языком метеорологов, на точке замерзания.
— Смотри, чтобы и твоя забота о хорошенькой
девушке не страдала бы такой же безграничностью… Обо мне не заботься, если я захочу изменить, я скажу прямо, вилять не
буду…
— Я говорю не о том неуважении, от которого идут под защиту мужей и братьев… — продолжала она. — Но я для всех
девушка, а в жизни
девушек вообще
есть срок, когда репутация их становится сомнительной… Моя же жизнь сложилась так, что для этой репутации слишком много оснований… В каком обществе вращаюсь я? Среди французских актрис и эмигрантов, а между тем, как жена гвардейского офицера, дворянина, как Оленина, я могла бы добиться приема ко двору, чего добилась же эта мерз…
Кроме того, наконец, Иван Сергеевич не видел для Виктора особого счастья сделаться мужем тщеславной и двуличной
девушки, какова
была Зинаида Владимировна.
Вдруг перед ним восстал образ
девушки, надежда на любовь которой при браке его с Похвисневой
будет потеряна навсегда.
Эта
девушка была Ирена Родзевич. Но на нее, увы, он не произвел ни малейшего впечатления.
— Пусть
будет так, и да простит мне Бог этот грех, да искуплю я его обращением миллионов схизматиков в истинную апостольскую римско-католическую религию! Да падет кровь этой невинной
девушки на тех, кто упорствует в лжеучении схизмы… — торжественно произнес аббат, возведя очи к небу, и даже приподняв обе руки.
Все мысли в голове его
были спутаны и над ними всеми царила она,
девушка, так неожиданно, и, как казалось ему, так безраздельно отдавшаяся ему.
Образ златокудрой
девушки, еще так недавно бывшей для него дорогим и священным, ушел куда-то далеко, далеко и
был еле виден за блеском чудного образа «его» Ирены.
Там
были одни разговоры, там ничего не
было решено, а тут он связан долгом чести человека относительно всецело доверившейся ему
девушки.
Этим последняя
была всецело обязана Кутайсову и Груберу, наперерыв старавшимся возносить до небес несчастную обманутую
девушку, столько лет молча сносившую позорную роль ни
девушки, ни вдовы, ни мужней жены, восхвалять ее добродетели, ум, такт и другие нравственные качества, выставляя Оленина в самом непривлекательном свете во всей этой, по словам радетелей пользы Ирены, гнусной истории.
План этот
был овладеть беззащитной
девушкой, а затем жениться на ней, когда эта женитьба станет для нее единственным исходом. Она должна
будет принять его предложение с благодарностью.
Как на месте, где в последний раз
была исчезнувшая бесследно
девушка, указывали на Таврический сад.
— Я вам покажу, у меня
есть кой-какие вещички… — проговорил горбун, не заметивший действия своего взгляда на молодую
девушку.
Неточные совпадения
Он видел, что старик повар улыбался, любуясь ею и слушая ее неумелые, невозможные приказания; видел, что Агафья Михайловна задумчиво и ласково покачивала головой на новые распоряжения молодой барыни в кладовой, видел, что Кити
была необыкновенно мила, когда она, смеясь и плача, приходила к нему объявить, что
девушка Маша привыкла считать ее барышней и оттого ее никто не слушает.
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на него Свияжского
есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки поедет. Кроме того, в глубине души ему хотелось испытать себя, примериться опять к этой
девушке. Домашняя же жизнь Свияжских
была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин,
был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
Степан Аркадьич вздохнул, отер лицо и тихими шагами пошел из комнаты. «Матвей говорит: образуется; но как? Я не вижу даже возможности. Ах, ах, какой ужас! И как тривиально она кричала, — говорил он сам себе, вспоминая ее крик и слова: подлец и любовница. — И, может
быть,
девушки слышали! Ужасно тривиально, ужасно». Степан Аркадьич постоял несколько секунд один, отер глаза, вздохнул и, выпрямив грудь, вышел из комнаты.
Русская
девушка ухаживала за мадам Шталь и, кроме того, как замечала Кити, сходилась со всеми тяжело-больными, которых
было много на водах, и самым натуральным образом ухаживала зa ними.
Он знал очень хорошо, что в глазах этих лиц роль несчастного любовника
девушки и вообще свободной женщины может
быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней женщине и во что бы то ни стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может
быть смешна, и поэтому он с гордою и веселою, игравшею под его усами улыбкой, опустил бинокль и посмотрел на кузину.