Неточные совпадения
Но на ряду с этим перспектива разлуки с
графом наполнила ее
сердце такою пустотою, что ей вдруг захотелось остаться в Москве, около него, остаться снова связанною, недвижимою, но остаться во что бы то ни стало.
Говорили, и, может быть, не без основания, что красавец
граф нашел дорогу к
сердцу этого близкого к государю человека через
сердце хорошенькой Генриетты, но
граф умел так держать себя относительно госпожи Шевалье, что не давал повода не только убедиться в этом, но даже возбудить малейшее подозрение в ревнивом
графе Иване Павловиче.
Приехав из Белокаменной с небольшими средствами, оставшимися от широкой московской жизни, он в расчетливом и холодном Петербурге далеко не встретил такого радушия, какое оказывала ему старушка Москва, двери гостиных великосветского общества отворялись туго,
сердца же петербургских женщин не представляли из себя плохо защищенных касс, какими для красавца-графа были
сердца многих москвичек, а сами отворялись только золотым ключом.
Взвесив оба эти обстоятельства, практичный
граф отказался от покорения
сердца обладательницы Грезовской головки.
— Мы употребили все меры, но наши надежды на искусство
графа Казимира в покорении женских
сердец, увы, не оправдываются…
—
Сердце не камень… — захохотала Ирена Станиславовна. — Кроме шуток, — остановила она себя и лицо ее вдруг приняло серьезное выражение, — у меня до вас,
граф, большая просьба…
Его думы нарушил появившийся Яков с лодносом в руках. На подносе лежало письмо.
Граф взял его и ощутил аромат тех знакомых духов, от которых у него всегда так сильно билось
сердце.
На второй месяц муж бросил ее и на восторженные ее уверения в нежности отвечал только насмешкой и даже враждебностью, которую люди, знавшие и доброе
сердце графа и не видевшие никаких недостатков в восторженной Лидии, никак не могли объяснить себе.
— Там теперь не до веселья! — с благочестивым вздохом заметила, потупляя взоры, графиня, желая изобразить этим известную долю сочувствия к предметам, близким
сердцу графа Северина. Многие из дам, каждая по-своему, повторили ее прискорбный взор и жест, и тоже не без побуждения сделать этим приятное графу.
«Ведь не сочинено же это все праздными людьми… Ведь что-нибудь, вероятно, да было… Нет дыму без огня, нет такого фантастического рассказа, в основе которого не лежала бы хоть частичка правды». Сладкие надежды наполняли
сердце графа. Он потянулся с какой-то давно им не ощущаемой истомой и вскоре сладко заснул. Граф не ошибся в своем верном слуге.
Не забыт был и любезный
сердцу графа Григория Григорьевича простой или, как тогда называли, «подлый» народ. На дворе графа были устроены громадные навесы и под ними столы со скамейками, куда народ пускался поочередно, сохраняя образцовый порядок, что было одним из первых условий дарового, сытного угощения, иначе нарушителя ожидало другого рода угощение — тоже даровое и тоже сытное, но только на графской конюшне и не из рук повара, а от руки кучера.
Знаток женского
сердца граф Белавин очень хорошо понимал это, как следовательно понимал и то, что его дело еще не доведено до конца, что ему еще придется работать над пробуждением в этой девушке-ребенке настоящего чувства.
Неточные совпадения
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что
граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран в тяжкой болезни. Такое неправосудие растерзало мое
сердце, и я тотчас взял отставку.
Всё ж будет верст до восьмисот, // А главная беда: // Дорога хуже там пойдет, // Опасная езда!.. // Два слова нужно вам сказать // По службе, — и притом // Имел я счастье
графа знать, // Семь лет служил при нем. // Отец ваш редкий человек // По
сердцу, по уму, // Запечатлев в душе навек // Признательность к нему, // К услугам дочери его // Готов я… весь я ваш…
В изобретении разных льстивых и просительных фраз он почти дошел до творчества: Сиятельнейший
граф! — писал он к министру и далее потом упомянул как-то о нежном
сердце того. В письме к Плавину он беспрестанно повторял об его благородстве, а Абрееву объяснил, что он, как человек новых убеждений, не преминет… и прочее. Когда он перечитал эти письма, то показался даже сам себе омерзителен.
— Уж сделайте такое ваше одолжение, господин
граф, — пролепетала Аннушка, складывая губы на манер
сердца, — мы завсегда с приезжими учтивыми кавалерами компанию иметь готовы, по той самой причине, что и сами обхождением заимствоваться оченно желаем…
Один прошел школу
графа Михаила Николаевича в качестве чиновника для преступлений; другой прошел школу
графа Алексея Андреевича в качестве чиновника для чтения в
сердцах 9.