«Это говорится о мужчинах, но кто знает, быть может иногда касается и женщин…
Чем черт не шутит, она может сделаться хорошей женой и доставит ему счастье. Он стоит счастья… Он хороший, честный малый…»
Молодой человек, кончивший курс наук, приехавший из Петербурга, бывавший, следовательно, и в аристократических салонах (ведь
чем черт не шутит!), наглядевшийся на итальянскую оперу — этого слишком достаточно, чтобы произвести общий фурор.
Он уже давно потерял всякую надежду овладеть любовью Глафиры, «поддавшейся, по его словам, новому тяготению на брак», и даже не верил, чтоб она когда-нибудь вступила с ним и в брак, «потому что какая ей и этом выгода?» Но, размышлял он далее: кто знает,
чем черт не шутит… по крайней мере в романах, над которыми я последнее время поработал, все говорят о женских капризах, а ее поведение по отношению ко мне странно…
Неточные совпадения
—
Чего ты? Я
пошутил! — вскрикнул Митя, — фу,
черт! Вот они все таковы, — обратился он к Алеше, кивая на быстро уходившего Ракитина, — то все сидел, смеялся и весел был, а тут вдруг и вскипел! Тебе даже и головой
не кивнул, совсем,
что ли, вы рассорились?
Что ты так поздно? Я тебя
не то
что ждал, а жаждал все утро. Ну да ничего! Наверстаем.
«
Чем черт, дескать,
не шутит! А может быть, и в самом деле правда,
что я могу писать», — подумала она и оделась в Марфино платье, а Белоярцев в поддевочку, и пейзанами пошли вечерком посидеть в портерную.
Михаила Максимовича мало знали в Симбирской губернии, но как «слухом земля полнится», и притом, может быть, он и в отпуску позволял себе кое-какие дебоши, как тогда выражались, да и приезжавший с ним денщик или крепостной лакей, несмотря на строгость своего командира, по секрету кое-что пробалтывал, — то и составилось о нем мнение, которое вполне выражалось следующими афоризмами,
что «майор
шутить не любит,
что у него ходи по струнке и с тропы
не сваливайся,
что он солдата
не выдаст и, коли можно, покроет, а если попался, так уж помилованья
не жди,
что слово его крепко,
что если пойдет на ссору, то ему и
черт не брат,
что он лихой, бедовый,
что он гусь лапчатый, зверь полосатый…», [Двумя последними поговорками, несмотря на видимую их неопределенность, русский человек определяет очень много, ярко и понятно для всякого.
Кочкарев. Ну видишь, сам раскусил. Теперь только нужно распорядиться. Ты уж
не заботься ни о
чем. Свадебный обед и прочее — это все уж я… Шампанского меньше одной дюжины никак, брат, нельзя, уж как ты себе хочешь. Мадеры тоже полдюжины бутылок непременно. У невесты, верно, есть куча тетушек и кумушек — эти
шутить не любят. А рейнвейн —
черт с ним,
не правда ли? а? А
что же касается до обеда — у меня, брат, есть на примете придворный официант: так, собака, накормит,
что просто
не встанешь.
Прохор. Креслу, подарок мой сестре. Солнце ничего
не стоит. Погоди-ка! Ты
что это? Шутки
шутить? Ты
не забывайся, однако! Солнцу! Избаловала тебя сестра, как старая девка — кошку. Ступай к
чертям! (Разглядывает бумаги на столе, чихает. Поет на «шестый глас».)