Радостное, возбужденное состояние охватило всех обитателей дома Салтыковых и, страшное дело, отсутствие зверских расправ повлияло даже благодетельно
на порядок в доме, на службу дворовых и на работу крестьян.
Неточные совпадения
— Эка благодать-то какая! — вздохнул полной грудью Кудиныч, порядком-таки уставший от довольно далекого путешествия, между тем как отставной сержант шагал бодро и весело. — Прилечь теперь
на траву-то, из земли сила в тебя потянется могучая, здорово…
— Вижу я, достопочтенная Дарья Николаевна, уже любовался
на царящее в этом жилище чистоту и
порядок… Девица, можно сказать, едва вышедшая из отрочества.
Обе женщины: генеральша Глафира Петровна Салтыкова и Дарья Николаевна Иванова несколько мгновений молча глядели друг
на друга. Первая была, видимо, в хорошем расположении духа. Этому, отчасти, способствовало произведенное
на нее впечатления
порядка и чистоты, царившие в жилище Дарьи Николаевны, тем более, что это жилище генеральша представляла себе каким-то логовищем зверя. Встреча с лучшим, нежели предполагаешь, всегда доставляет удовольствие. Она глядела теперь во все глаза и
на самою хозяйку.
— Какие
порядки… У меня припасено
на черный день деньжонок… Человек я вольный… Знакомство сведу с тамошними парнями, угощенье выставлю, свой человек во дворе буду… А там найдем укромное местечко…
— Иди, иди дружок, не туда попал, пусть твое дело идет своим
порядком, выиграешь — твое счастье, а я
на свою душу греха не приму…
Не забыт был и любезный сердцу графа Григория Григорьевича простой или, как тогда называли, «подлый» народ.
На дворе графа были устроены громадные навесы и под ними столы со скамейками, куда народ пускался поочередно, сохраняя образцовый
порядок, что было одним из первых условий дарового, сытного угощения, иначе нарушителя ожидало другого рода угощение — тоже даровое и тоже сытное, но только
на графской конюшне и не из рук повара, а от руки кучера.
Екатерина хорошо понимала, что ей, несмотря
на Богом дарованную власть, предстоит нелегкая борьба в деле этого «урода рода человеческого», борьба со старыми
порядками, с волокитой суда и следствия.
Однако, несмотря
на порядок и хозяйственный расчет, Еремей Лукич понемногу пришел в весьма затруднительное положение: начал сперва закладывать свои деревеньки, а там и к продаже приступил; последнее прадедовское гнездо, село с недостроенною церковью, продала уже казна, к счастью, не при жизни Еремея Лукича, — он бы не вынес этого удара, — а две недели после его кончины.
Неточные совпадения
Если бы, то есть, чем-нибудь не уважили его, а то мы уж
порядок всегда исполняем: что следует
на платья супружнице его и дочке — мы против этого не стоим.
Аммос Федорович (строит всех полукружием).Ради бога, господа, скорее в кружок, да побольше
порядку! Бог с ним: и во дворец ездит, и государственный совет распекает! Стройтесь
на военную ногу, непременно
на военную ногу! Вы, Петр Иванович, забегите с этой стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут.
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники // Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей…
На радость ли? // Вам тоже надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские //
Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
Садятся два крестьянина, // Ногами упираются, // И жилятся, и тужатся, // Кряхтят —
на скалке тянутся, // Суставчики трещат! //
На скалке не понравилось: // «Давай теперь попробуем // Тянуться бородой!» // Когда
порядком бороды // Друг дружке поубавили, // Вцепились за скулы! // Пыхтят, краснеют, корчатся, // Мычат, визжат, а тянутся! // «Да будет вам, проклятые! // Не разольешь водой!»
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним
порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А
на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!