Неточные совпадения
Царь и великий князь всея Руси Иоанн Васильевич покинул столицу и
жил в Александровской
слободе, окруженный «новым боярством», как гордо именовали себя приближенные государя — опричники, сподвижники его
в пирах и покаянных молитвах, резко сменяющихся одни другими, и ревностные помощники
в деле справедливой, по его мнению, расправы с «старым боярством».
Сам князь Василий
жил по-прежнему вдали от двора, который почти постоянно пребывал
в Александровской
слободе, находившейся
в восьмидесяти верстах от столицы, и лишь наездом царь бывал
в последней, ознаменовывая почти каждой свой приезд потоками крови, буквально залившей этот несчастный город, где не было улицы, не было даже церковной паперти, не окрашенных кровью жертв, подчас ни
в чем неповинных.
Оставим обывателей и обывательниц дальней княжеской вотчины, как знающих, так и догадывающихся о предстоящем радостном для семейства князя Василия событии,
жить в сладких мечтах и грезах о лучшем будущем и перенесемся снова
в ту, ныне почти легендарную Александровскую
слободу, откуда не менее кажущийся легендарным царь-монах, деля свое время между молитвами и казнями, правил русской землей, отделившись от нее непроницаемой стеной ненавистной ей опричнины.
Он понял, что участь князя Василия была решена бесповоротно, что если теперь он еще
жив, заключенный
в одну из страшных тюрем Александровской
слободы, то эта жизнь есть лишь продолжительная и мучительная агония перед неизбежною смертью; только дома безусловно и заранее осужденных бояр отдавались на разграбление опричников ранее, чем совершится казнь несчастных владельцев.
Будучи цесаревной, она долго
жила в слободе Покровской, теперь вошедшей в состав города Москвы. Там она проводила время запросто со слободскими девушками, в летние вечера водила с ними на лугу хороводы, метала из окна дворца пригоршнями деньги и любовалась, как их поднимали нарасхват, пела песни и даже сочиняла их.
Неточные совпадения
Жили стрельцы
в особенной пригородной
слободе, названной по их имени Стрелецкою, а на противоположном конце города расположилась
слобода Пушкарская,
в которой обитали опальные петровские пушкари и их потомки.
Скажем только, что два дня горел город, и
в это время без остатка сгорели две
слободы: Болотная и Негодница, названная так потому, что там
жили солдатки, промышлявшие зазорным ремеслом.
Оно все состояло из небольшой земли, лежащей вплоть у города, от которого отделялось полем и
слободой близ Волги, из пятидесяти душ крестьян, да из двух домов — одного каменного, оставленного и запущенного, и другого деревянного домика, выстроенного его отцом, и
в этом-то домике и
жила Татьяна Марковна с двумя, тоже двоюродными, внучками-сиротами, девочками по седьмому и шестому году, оставленными ей двоюродной племянницей, которую она любила, как дочь.
Вся Малиновка,
слобода и дом Райских, и город были поражены ужасом.
В народе, как всегда
в таких случаях, возникли слухи, что самоубийца, весь
в белом, блуждает по лесу, взбирается иногда на обрыв, смотрит на
жилые места и исчезает. От суеверного страха ту часть сада, которая шла с обрыва по горе и отделялась плетнем от ельника и кустов шиповника, забросили.
Нечто, подобное этому непостижимому року, пронеслось и над Ямской
слободой, приведя ее к быстрой и скандальной гибели. Теперь вместо буйных Ямков осталась мирная, будничная окраина,
в которой
живут огородники, кошатники, татары, свиноводы и мясники с ближних боен. По ходатайству этих почтенных людей, даже самое название Ямской
слободы, как позорящее обывателей своим прошлым, переименовано
в Голубевку,
в честь купца Голубева, владельца колониального и гастрономического магазина, ктитора местной церкви.