Неточные совпадения
— Мы все с своими
головами едем за тобою бить челом государю и
плакаться.
— А ты говори, да не заговаривайся: царь казнит изменников да себе супротивников, жестоко казнит, нечего греха таить, а кто в его царской милости, так по-царски и милует… Брат-то нашего, князь Никита, при царе-батюшке первый человек после опричников… Надо, значит, к нему да к князю Василию приступать оглядываясь! Не слетит их
голова — своей
поплатишься. К тому же, с Малютою тот и другой дружат чинно.
— До прежнего нам дела нет… а теперь, не утаивая, все расскажи. Знай, что мы не поддадимся тем, кого ты скрываешь здесь; только тронь нас, вот ты же
поплатишься головой и тех бородой своей не заслонишь… даром, что она широка.
— До прежнего нам дела нет… а теперь не утаивая все выскажи. Знай, что мы не поддадимся тем, кого ты прикрываешь здесь; только тронь нас, ведь ты же
поплатишься головой и тех бородой своей не заслонишь… даром что она широка.
Неточные совпадения
Я слышала, как шепотом // Поп
плакался ему: // — У нас народ — всё
голь да пьянь, // За свадебку, за исповедь // Должают по годам.
Минуту спустя вошла хозяйка, женщина пожилых лет, в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые
плачутся на неурожаи, убытки и держат
голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов.
— Нехорошо, нехорошо, — сказал Собакевич, покачав
головою. — Вы посудите, Иван Григорьевич: пятый десяток живу, ни разу не был болен; хоть бы горло заболело, веред или чирей выскочил… Нет, не к добру! когда-нибудь придется
поплатиться за это. — Тут Собакевич погрузился в меланхолию.
Ты, может быть, думаешь, глядя, как я иногда покроюсь совсем одеялом с
головой, что я лежу как пень да сплю; нет, не сплю я, а думаю все крепкую думу, чтоб крестьяне не потерпели ни в чем нужды, чтоб не позавидовали чужим, чтоб не
плакались на меня Господу Богу на Страшном суде, а молились бы да поминали меня добром.
Накалит солнышко затылок-то,
голова, как чугун, кипит, а ты, согнувшись в три погибели, — косточки скрипят, — идешь да идешь, и пути не видать, глаза потом залило, а душа-то
плачется, а слеза-то катится, — эхма, Олеша, помалкивай!