Неточные совпадения
Картина была достойна великого художника: хитрый поляк с сверкающими злобной радостью глазами, с шершавой
головой и смуглым лицом, оттененным длинными усами, казалось, был олицетворением
врага и искусителя человечества, принимающего исповедь соблазненной им жертвы.
— Чуть
враг за лишком — и поникнут
головами так низко, что шапка валится.
Новгородские сановники, принимавшие вначале сами участие в бунте, опомнились первые, хотя и у них в
головах не прошло еще страшное похмелье ими же устроенного кровавого пира. Их озарила роковая мысль, что если теперь их застанут врасплох какие бы то ни было
враги, то, не обнажая меча, перевяжут всех упившихся и овладеют городом, как своею собственностью, несмотря на то, что новгородская пословица гласит: «Новгородец хотя и пьян, а все на ногах держится».
Когда бы им посчастливилось добыть меня живьем и, загнув
голову, держать нож над горлом, и тогда бы не стал я унижаться и чествовать их, просить пощады у заклятых
врагов наших!» — «Так если же ты когда-либо занесешь ногу свою через подворотню мою, — завопил он, — я затравлю тебя лихими псами».
Во что бы то ни стало избавлю земляков от домашних
врагов, уличу злых, покажу дерзких, а после сам скажу всем новгородцам: «Я виновник вашего счастья, покарайте меня!» И если голос мой заглохнет в криках обвинителей, пусть торговою казнью снимется с плеч
голова моя — дело мое уже будет сделано.
Но что больше всего меня привязало к нему — это то, что он не корыстолюбив: со своими не воюет, а когда других задевали мы, он не пользовался грабежом; а однажды вышиб из седла
врага, который уже занес меч над моей
головой…
— Честь тебе и слава! — отвечала Марфа. — Все равно умереть: со стены ли родной скатится
голова твоя и отлетит рука, поднимающая меч на
врага, или смерть застанет притаившегося… Имя твое останется незапятнанным черным пятном позора на скрижалях вечности… А посадники наши, уж я вижу, робко озираются, как будто бы ищут безопасного места, где бы скрыть себя и похоронить свою честь…
Они обещали ему во что бы то ни стало добыть мечом
головы заклятых
врагов его и Эммы.
— Пикни же он грубое словечко, я ему глаза выцарапаю; мой Петенька и сучку царскую выпустит — посмей-ка он тогда тронуть волоском! А вот быть по-нашему с Бироном; да я, господи прости! хочу скорей лишиться доброго имени, пускай называют меня шлюхой, неумойкой, такой-сякой, коли я не увижу
головы врага нашего на плахе, а вот быть, быть и быть…
Неточные совпадения
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему зашла в
голову загадка о том, друг или
враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
Он чувствовал, что он глубже, чем когда-нибудь, вникал теперь в это усложнение и что в
голове его нарождалась — он без самообольщения мог сказать — капитальная мысль, долженствующая распутать всё это дело, возвысить его в служебной карьере, уронить его
врагов и потому принести величайшую пользу государству.
— Не обманывай, рыцарь, и себя и меня, — говорила она, качая тихо прекрасной
головой своей, — знаю и, к великому моему горю, знаю слишком хорошо, что тебе нельзя любить меня; и знаю я, какой долг и завет твой: тебя зовут отец, товарищи, отчизна, а мы —
враги тебе.
Катерина. Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем думать; да что делать, коли из
головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять
враг смущал. Ведь я было из дому ушла.
Сам это чувствую, сказать я не могу, // Но что теперь во мне кипит, волнует, бесит, // Не пожелал бы я и личному
врагу, // А он?.. смолчит и
голову повесит.