Неточные совпадения
— Эх, замолчи молодецкое сердце! — заговорил снова Чурчила, ударяя себя в грудь. — Дай вымолвить тоску-кручину другу закадычному! Нет, я весел, Дмитрий, право, весел, как этот месяц, — продолжал он, прикидываясь веселым. — Да
о чем тосковать? Красоток много на белом свете, а милая-то хоть и одна, да что ж? Если
забыла она слово клятвенное, не в омут же бросаться от этого, чертям в угоду.
Неточные совпадения
Марья Александровна считает Настасью Петровну плутоватой, но чрезвычайно легкомысленной женщиной. Конечно, ей приходила иногда мысль, что Настасья Петровна не поцеремонится и подслушать. Но в настоящую минуту госпожа Москалева так занята и взволнована, что совершенно
забыла о некоторых предосторожностях. Она садится в кресло и значительно взглядывает на Зину. Зина чувствует на себе этот взгляд, и какая-то неприятная
тоска начинает щемить ее сердце.
Хорошо, что Бог пронес мимо эту дурную фантасмагорию; но охранители и доныне не могут
забыть о кратком периоде этого «чуть-чуть не бесстолбия» и, разумеется, вспоминают
о нем не только с
тоскою, но и с омерзением…
— Весна, весна скоро!.. Константин Сергеевич, видите небо? Завтра солнце будет… Солнце! Господи, какая мутная была темнота! Как люди могут жить в ней и не сойти с ума от
тоски и злости! Я совсем окоченела душой… Все время мне одного хотелось: чтоб пришел ко мне кто-нибудь тихий, сел, положил мне руки на глаза и все бы говорил одно слово: Солнце! Солнце! Солнце!.. И никого не было! Хотела сегодня закрутиться, закутить вовсю, чтобы
забыть о нем, а вот оно идет. Будет завтра. Любите вы солнце?
— Эх, замолчи молодецкое сердце! — заговорил снова Чурчило, ударяя себя в грудь. — Дай вымолвить тоску-кручину другу закадычному! Нет, я весел, Димитрий, право, весел, как этот месяц, — продолжал он, прикидываясь веселым. — Да и
о чем тосковать? Красоток много на белом свете, а милая-то хоть и одна, да что ж? Коли
забыла она слово клятвенное, не в омут же бросаться оттого, чертям в угоду.
Опять
тоска и уныние. Словно просыпался я на минуту, увидел что-то, и опять
забыл, и опять все тот же бесконечный и тягостный сон. Читаю газеты — страшно. А по городу ходят еще более страшные слухи, и в конторе рассказывают невероятные вещи, что Варшава уже взята, и многое другое,
о чем лучше помолчать. Не верю я в нашу Думу, но все-таки хорошо, что созывают.