Неточные совпадения
«Кланяемся тебе, Господину нашему, Князю Великому, а государем не зовем. Суд твоим наместникам оставляем
на стороне,
на Городище, и по прежним известным тебе условиям; дозволяем им править делами нашими, вместе с нашими посадниками и
боярами, но твоего суда полного и тиунов твоих не допускаем и дворища Ярославлева тебе
на даем; хотим же жить с тобою, Господином, хлебосольно, согласно, любезно, по договору, утвержденному с обеих
сторон по Коростыне, в недавнем времени.
Бывало, пойдешь в Кремль к
боярину, да еще не доходя до посада, все сердце изноет; в какую
сторону ни взглянешь, везде идет народ в смирном [Траурном.] платье,
на каждом шагу, видишь, несут одер или сани [Повозка для покойников.] с покойниками, а за ними надрываются голосатые [Плакальщики.].
Великий князь помирил со своей
стороны новгородцев с псковитянами, и
боярин Федор Давыдович, взяв
на вече присягу, тем закончил дело.
— Иоанн не соглашается ни
на что. Дал слово не выводить новгородцев в Низовскую землю, не судить их в Москве, не звать туда
на службу, но когда я потребовал от него клятвы и присяги с крестным целованием, он отшвырнул ваши грамоты и сказал: «Государь не присягает», и сам отошел в
сторону. Я просил
бояр, чтобы они присягнули за него, но они не соглашались. Даже «опасных грамот» не дал мне великий князь, сказав: «Переговоры кончены». Теперь я окончил походы свои, делайте, что внушат вам благие мысли ваши.
Неточные совпадения
— Где ж
боярин? — спросил пожилой мужик, оглядываясь
на все
стороны. — И след простыл! И людей его не видать! Ускакали, видно, сердечные! Ох, беда неминучая, ох, смерть нам настала!
Бояре и воеводы, старее его чинами и родом, несмотря
на закоренелый предрассудок местничества, добровольно подчинились его власти: со всех
сторон спешили под знамена его люди ратные; смоляне, дорогобужане и вязьмичи, жившие в Арзамасе, явились первые; вслед за ними рязанцы, коломенцы и жители отдаленной Украины умножили собою число свободных людей: так называли себя воины, составлявшие отечественное ополчение нижегородское, которое вскоре, под предводительством Пожарского, двинулось к Ярославлю.
Впереди всей рати понизовской ехал верховный вождь, князь Дмитрий Михайлович Пожарский:
на величественном и вместе кротком челе сего знаменитого мужа и в его небесно-голубых очах, устремленных
на святые соборные храмы, сияла неизъяснимая радость; по правую его руку
на лихом закубанском коне гарцевал удалой князь Дмитрий Мамстрюкович Черкасский; с левой
стороны ехали: князь Дмитрий Петрович Пожарский-Лопата,
боярин Мансуров, Образцов, гражданин Минин, Милославский и прочие начальники.
По другой
стороне топи начиналась прямая просека, ведущая
на окруженную со всех
сторон болотами и дремучим лесом обширную поляну; во всю ширину ее простирались стены древней обители,
на развалинах которой был выстроен хутор
боярина Кручины.
Юрий, не отвечая ни слова, схватил лошадь под уздцы; «что ты, что ты,
боярин! — закричал грубо мужик, — уж не впрямь ли хочешь со мною съездить!.. эк всполошился!» — продолжал он ударив лошадь кнутом и присвиснув; добрый конь рванулся… но Юрий, коего силы удвоило отчаяние, так крепко вцепился в узду, что лошадь принуждена была кинуться в
сторону; между тем колесо телеги сильно ударилось о камень, и она едва не опрокинулась; мужик, потерявший равновесие, упал, но не выпустил вожжи; он уж занес ногу, чтоб опять вскочить в телегу, когда неожиданный удар по голове поверг его
на землю, и сильная рука вырвала вожжи… «Разбой!» — заревел мужик, опомнившись и стараясь приподняться; но Юрий уже успел схватить Ольгу, посадить ее в телегу, повернуть лошадь и ударить ее изо всей мочи; она кинулась со всех ног; мужик еще раз успел хриплым голосом закричать: «разбой!» Колесо переехало ему через грудь, и он замолк, вероятно навеки.