Неточные совпадения
«Вот где царит
истинная, чистая супружеская любовь… — думал я. — Здесь нет
страсти, под гнетом которой погибло столько людей, бессознательно созидавших этот храм чистой любви».
— Какими кажутся тебе девять десятых этих людей? — продолжал Звездич. — Находишь ли ты их привлекательными? Думаешь ли ты, что женщина,
истинная женщина, способная любить, может увлечься ими? Нет! Не правда ли? Они не лучше, чем эта «венская» Дора, которая обирает их, смеется над ними и продает их эгоистическому, грубому тщеславию поддельную
страсть…
Они говорили о Кавказе, о том, что такое
истинная страсть, о гальбике, о выгодных местах по службе; о том, сколько доходу у гусара Подхаржевского, которого никто из них не знал лично, и радовались, что у него много доходу; о необыкновенной красоте и грации княгини Д-й, которую тоже никто из них никогда не видал; наконец, дошло до того, что Шекспир бессмертен.
Их не существовало, их не могло существовать: девушка так неопытна, воспитана в гареме, готовлена для гарема; по глазам ее видно, что у ней в жилах не кровь, а огонь… жена еще не скоро приедет из Москвы; можно найти и средства задержать ее… кабы умерла? (да, и эта преступная мысль приходила ему в голову!..) остальное докончит искусство, притворная и, может статься,
истинная страсть.
Неточные совпадения
Но ничуть не бывало! Следовательно, это не та беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой, пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может: тут начинается наше постоянство —
истинная бесконечная
страсть, которую математически можно выразить линией, падающей из точки в пространство; секрет этой бесконечности — только в невозможности достигнуть цели, то есть конца.
Всего, что знал еще Евгений, // Пересказать мне недосуг; // Но в чем он
истинный был гений, // Что знал он тверже всех наук, // Что было для него измлада // И труд, и мука, и отрада, // Что занимало целый день // Его тоскующую лень, — // Была наука
страсти нежной, // Которую воспел Назон, // За что страдальцем кончил он // Свой век блестящий и мятежный // В Молдавии, в глуши степей, // Вдали Италии своей.
Там нет глубоких целей, нет прочных конечных намерений и надежд. Бурная жизнь не манит к тихому порту. У жрицы этого культа, у «матери наслаждений» — нет в виду, как и у
истинного игрока по
страсти, выиграть фортуну и кончить, оставить все, успокоиться и жить другой жизнью.
Наконец
страсть выдохлась в нем,
истинная печаль прошла, но ему жаль было расстаться с нею; он насильственно продолжил ее, или, лучше сказать, создал себе искусственную грусть, играл, красовался ею и утопал в ней.
Будь она девушка, он скорей бы решился бухнуть ей о своей
страсти; но она была замужняя женщина, а потому Аггею Никитичу казалось не совсем благородным сбивать ее с
истинного пути.