Неточные совпадения
— Что с вами,
граф? Вы сидите, точно
молодой, который первый раз поссорился со своей женой.
Последний в это время разговаривал с Нееловым,
графом Стоцким и
молодым человеком из начинающих адвокатов Сергеем Павловичем Долинским, так, по крайней мере, представил его хозяин двум своим остальным собеседникам.
— И что же, вы надеетесь на благоприятный исход вашей защиты? — спросил сквозь зубы
граф Сигизмунд Владиславович после некоторой паузы, пристально глядя на
молодого человека.
Граф Стоцкий с презрительной миной повернулся спиной к
молодому человеку и вместе с Нееловым и хозяином, взявшим под руку Долинского, пошел к ней навстречу.
— Однако, этот юнец —
молодой, да из ранних. Он, кажется, хочет воспользоваться или, быть может, и пользуется даром тем, за что наш почтенный хозяин платит большие деньги, — заметил
граф Стоцкий.
— Я сейчас видел
графа Вельского, он шел точно приговоренный к смерти, — вероятно, вчера опять проигрался… — заметил один из стоявших в группе
молодых людей.
Граф Вельский между тем обратил на это внимание
молодой девушки.
Секретарь редакции,
молодой человек, с лицом, указывавшим на его семитское происхождение, отправился доложить о посетителе, взяв от мнимого
графа его визитную карточку.
—
Граф Вельский?.. Это отец того
молодого человека, который живет здесь?
— Ах, нет! — сказала она. — Он очень красивый
молодой: человек. Я никогда не встречала мужчины более красивого, чем
граф Вельский.
Молодая особа, сидевшая рядом с Екатериной Семеновной и выразившая мнение, что сегодня она останется на заднем плане, употребила все свои чары, чтобы овладеть им, но неожиданно встретила соперницу в лице оставленной
графом Вельским Люси.
Сердце
молодой девушки порывисто билось. «Да, я буду его другом, — думала она. — Надя не полюбит его и мира душевного ему не даст… Так сделаю это я…»
Граф Петр Васильевич взял ее между тем за руки. Кровь бросилась ей в голову.
Он был искренно убежден, что
граф Петр Васильевич Вельский — блестящая партия для
молодой девушки ее круга, и все общество соглашалось с ним.
О нежных чувствах между «поповым сыном», как называл Неволина старик Алфимов, и Надеждой Корнилий Потапович только догадывался, не придавая им особого значения, и только лишь при возникшем в его уме проекте брака между его дочерью и
графом Вельским стал иногда косо поглядывать на
молодых людей.
«Она подразумевает
графа Вельского, — подумала
молодая девушка. — Значит, она все же орудие в руках моей матери… — О, милый Владимир! — работала далее ее пристрастная мысль. — Мы окружены врагами. Тебя хотят оклеветать, унизить в моих глазах, дорогой мой. Да, я буду недостойна твоей любви, если когда-либо усомнюсь в тебе».
— Я помню, — отдался воспоминаниям и
граф Стоцкий, — это было в то время, когда мы бежали и остановились в Москве, где я по твоей протекции нашел пристанище в доме Подгурского. Он тогда говорил, что Бог знает что дал бы, чтобы кто-нибудь убрал с его дороги
молодого поляка.
Какие же причины руководили
молодой девушкой для такого разрыва с другом своего детства и с человеком, которому она дала слово быть другом —
графом Вельским, ставшим мужем ее подруги?
Надо заметить, что после на первых порах так возмутившего Ольгу Ивановну почти насильственного увода ее с вечера полковницы Усовой ее дядей и перерыва разговора
молодой девушки с
графом Петром Васильевичем на самом интересном месте, она много передумала об этом происшествии.
Образ
графа Петра Васильевича Вельского восставал между тем в уме
молодой девушки в таких соблазнительных красках, которые она считала не гармонирующими с ее дружбой с его будущей женой.
Вопрос, почему
граф очутился в обществе лиц с сомнительной репутацией, разрешен был
молодой девушкой легко и просто: «Он несчастен, не любим девушкой, которую любит, и на которой женится… Он ищет забвения… Ему это нельзя ставить в вину…»
Несчастный
молодой человек представлял из себя новую жертву «теплой компании»
графа Стоцкого, Неелова и барона Гемпеля.
Усилия его друзей разбивались об «идеализм» Ивана Корнильевича, давшего
графу Стоцкому и другим обильную пищу для насмешек над «чистым мальчиком», как прозвали
молодого Алфимова в кругу петербургских «хлыщей».
Эти свидания не отражались на внешности
молодой девушки, искренно привязавшейся к
молодому человеку, что приводило
графа Стоцкого и других к убеждению, что «чистый мальчик» разводит в будуаре «кисель на розовой воде».
— Войдите! — крикнул
молодой Алфимов. Дверь отворилась, и вошел
граф Стоцкий.
— Ничегошеньки им об этом не говорили… Кабы знали они, и я бы знала… — с некоторой гордостью сказала Наташа. — Да и не скажут. Не любит вас
молодой граф-то, просто ненавидит, можно сказать, да и натравливает его на вас тут другой, черномазый.
Граф Стоцкий, поздоровавшись с
молодым человеком, оглядел его внимательно.
Молодой человек схватился за мысль хоть на некоторое время уйти из конторы, быстро взял шляпу и вышел вместе с
графом Сигизмундом Владиславовичем.
Началось составление акта, во время которого агент разговаривал с
графом Стоцким и
молодым Алфимовым.
Граф и графиня Вельские по праву
молодых хозяев дома своего тестя были незакостюмированы.
«А мне надо еще беседовать с
графом… — думала
молодая девушка. — Я все-таки уйду к себе раньше».
Преданная своей барыне, любящая ее до обожания,
молодая девушка, убедившись, что «черномазый», как она звала
графа Сигизмунда Владиславовича, интригует против Надежды Корнильевны и восстанавливает против нее
графа, не упускала случая, чтобы не подстеречь, когда
граф Петр Васильевич останется наедине со своим приятелем, и не подслушать, не плетет ли что «черномазый» на графинюшку.
— Ну и прекрасно! И прекрасно! Пусть их думают, что это был
граф Петр. Он человек
молодой и легче с ними справится.
— А потому, что
молодой Алфимов вращается в их кружке, который его, видимо, обчищает, и задушевный друг
графа Стоцкого, личности чрезвычайно темной и подозрительной…
—
Молодой Алфимов находится всецело в руках
графа Стоцкого… Он эксплуатирует его и вертит им, как хочет…
Молодой человек ведет большую игру, принимает участие в кутежах, а между тем его средства очень ограничены.
— И, несомненно, придуманная
графом Сигизмундом…
Молодой Алфимов до этого не додумался бы вовек… Впрочем, это все только мое предположение. Так ли это было на самом деле, я не знаю, но думаю, что оно похоже на правду…
— Имея в руках эти данные, вам надо будет действовать на
графа Стоцкого и воспользоваться его влиянием на
молодого Алфимова.
Занятая своим горем
молодая женщина — и в этом едва ли можно винить ее — забыла о своей подруге, тем более, что, как помнит, вероятно, читатель, объяснила ее исчезновение возникшим в сердце
молодой девушки чувством к
графу, что отчасти подтверждал и смысл оставленного письма.
Деньги были необходимы несчастному не на одни кутежи и игру.
Граф Стоцкий требовал от него периодически большие суммы, чтобы, как он выражался, заткнуть горло ненасытной Клавдии — этой, как, вероятно, помнит читатель, приманки для
молодого Алфимова, отысканной с непосредственной помощью полковницы Усовой.
Граф, по его собственным словам, спас от нее своего друга, удалив ее в Москву и пообещав от лица
молодого Алфимова ей золотые горы.
Последний пугал
молодого Алфимова перспективой скандала, и деньги давались ему для пересылки «ненасытной акуле», как называл
граф молодую девушку.
Граф Стоцкий был до того поражен видом
молодого Алфимова, что сразу и не обратил внимания, что он совал ему в руки разорванную газету.
— Вот не ожидал! Вот одолжил-то! Ты когда же вернулся? — встретил с распростертыми объятиями
граф молодого Алфимова.
— Милости прошу к нашему шалашу, — сказал
граф громко указывая на открытый ломберный стол, на котором лежали пачки кредиток, между тем, как
молодой Алфимов здоровался с общим знакомыми.
Уверенный тон
графа Сигизмунда Владиславовича, с которым он разбивал все доводы
молодого Алфимова, подействовал на последнего ободряюще, и он начал обсуждать свое будущее.
В тот вечер, когда к
графу Сигизмунду Владиславовичу должен был заехать Савин, он первый раз заговорил о заграничной поездке с
молодым Алфимовым.
Проектированная
графом Сигизмундом Владиславовичем заграничная поездка состоялась. С ним вместе отправились
граф Вельский, барон Гемпель, Кирхоф и
молодой Алфимов, а с последним ставшая с ним неразлучной Екатерина Семеновна Усова.
Граф Стоцкий первое время восстал против проекта своего
молодого друга взять с собою Катю, доказывая ему, что ехать за границу с женщиной все равно, что отправиться в Тулу со своим самоваром.