Неточные совпадения
Другой мир, мир создания идеалов вместе
с подругами, развернулся перед девочкой, и хотя Капитолина Андреевна, ввиду того, что «благодетель» попав в
руки одной «пройдохи-танцовщицы», стал менее горячо относиться к приготовляемому ему лакомому куску, и не дала Вере Семеновне кончить курс, но «иной мир» уже возымел свое действие на душу молодой девушки, и обломать ее на свой образец и подвести
под своеобразные рамки ее дома для Каоитолины Андреевны представлялось довольно затруднительно, особенно потому, что она не догадывалась о причине упорства и начала выбивать «дурь» из головы девчонки строгостью и своим авторитетом
матери.
— Вот он! — проговорила княгиня, указывая на Вронского, в длинном пальто и в черной с широкими полями шляпе шедшего
под руку с матерью. Облонский шел подле него, что-то оживленно говоря.
Неточные совпадения
Девушка взяла мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие мешки. Вронский взял
под руку мать; но когда они уже выходили из вагона, вдруг несколько человек
с испуганными лицами пробежали мимо. Пробежал и начальник станции в своей необыкновенного цвета фуражке. Очевидно, что-то случилось необыкновенное. Народ от поезда бежал назад.
Поутру Самгин был в Женеве, а около полудня отправился на свидание
с матерью. Она жила на берегу озера, в маленьком домике, слишком щедро украшенном лепкой, похожем на кондитерский торт. Домик уютно прятался в полукруге плодовых деревьев, солнце благосклонно освещало румяные плоды яблонь,
под одной из них, на мраморной скамье, сидела
с книгой в
руке Вера Петровна в платье небесного цвета, поза ее напомнила сыну снимок
с памятника Мопассану в парке Монсо.
В день похорон
с утра подул сильный ветер и как раз на восток, в направлении кладбища. Он толкал людей в спины, мешал шагать женщинам, поддувая юбки, путал прически мужчин, забрасывая волосы
с затылков на лбы и щеки. Пение хора он относил вперед процессии, и Самгин, ведя Варвару
под руку, шагая сзади Спивак и
матери, слышал только приглушенный крик:
Мать улыбалась, глядя на него, но и ее глаза были печальны. Наконец, засунув
руку под одеяло, Варавка стал щекотать пятки и подошвы Клима, заставил его рассмеяться и тотчас ушел вместе
с матерью.
Но раньше чем они успели кончить завтрак, явился Игорь Туробоев, бледный,
с синевой
под глазами, корректно расшаркался пред
матерью Клима, поцеловал ей
руку и, остановясь пред Варавкой, очень звонко объявил, что он любит Лиду, не может ехать в Петербург и просит Варавку…