Неточные совпадения
Хлебников, служивший когда-то в московской палате гражданского и уголовного
суда, остался за штатом и поступил поверенным Алфимовой, сумел войти в ее доверие
честным ведением ее дел и был назначен управляющим.
— Да! — воскликнул он вслух, — во всю мою долгую практику я первый раз вижу безусловно
честного человека в арестантском халате, под тяжестью позорного обвинения… Я ему даже не могу помочь… Он сам не хочет помочь себе… Все улики против него, а участившиеся за последнее время растраты кассирами не дают мне права даже на освобождение его от
суда… Только чудо может спасти его… Будем же ждать этого чуда.
Она не встречала подобного человека: ее отец был старик умный, нежный, страстный и бескорыстный, но в то же время слабый, подчиненный тогдашним формам приличия, носивший на себе печать уклончивого, искательного чиновника, который, начав с канцелярского писца, дослужился до звания товарища наместника; здесь же стоял перед ней старец необразованный, грубый по наружности, по слухам даже жестокий в гневе, но разумный, добрый, правдивый, непреклонный в своем светлом взгляде и
честном суде — человек, который не только поступал всегда прямо, но и говорил всегда правду.
Неточные совпадения
— Пожалуйста, без театральных жестов — сделайте одолжение. Я знаю, что то, что я делаю, — подло, что я — мот, игрок, может быть, вор… да, вор, потому что я проигрываю деньги семейства, но я вовсе не хочу надо мной судей. Не хочу и не допускаю. Я — сам себе
суд. И к чему двусмысленности? Если он мне хотел высказать, то и говори прямо, а не пророчь сумбур туманный. Но, чтоб сказать это мне, надо право иметь, надо самому быть
честным…
Честной народ, достойна смертной казни // Вина его; но в нашем уложеньи // Кровавых нет законов, пусть же боги // Казнят его по мере преступленья, // А мы
судом народным Мизгиря // На вечное изгнанье осуждаем.
Говорили, — зачем Островский вывел представителем
честных стремлений такого плохого господина, как Жадов; сердились даже на то, что взяточники у Островского так пошлы и наивны, и выражали мнение, что «гораздо лучше было бы выставить на
суд публичный тех людей, которые обдуманно и ловко созидают, развивают, поддерживают взяточничество, холопское начало и со всей энергией противятся всем, чем могут, проведению в государственный и общественный организм свежих элементов».
Но он собой ужасно доволен остался; вспомните, говорит, нелицеприятные господа судьи, что печальный старец, без ног, живущий
честным трудом, лишается последнего куска хлеба; вспомните мудрые слова законодателя: «Да царствует милость в
судах».
— А я, — вдруг вскипел Виргинский, — я протестую… я протестую изо всех сил… Я хочу… Я вот что хочу: я хочу, когда он придет, все мы выйдем и все его спросим: если правда, то с него взять раскаяние, и если
честное слово, то отпустить. Во всяком случае —
суд; по
суду. А не то чтобы всем спрятаться, а потом кидаться.