Неточные совпадения
Это был
красивый, видный
мужик лет за сорок. Его открытое лицо, с несколько плутоватыми, как у всех сибирских крестьян, глазами, невольно вызывало симпатию, и о нем с первого раза складывалось мнение, как о «славном малом». Темнорусая борода окаймляла смуглое лицо, и такая же шапка густых волос оказалась на голове, когда он снял почтительно свою шапку, увидав вышедшую к нему барышню.
Лакей вышел, и через минуту вошел кучер,
красивый мужик в длиннополом лисьем суконном кафтане и в серебряном широком кушаке. Водкой и холодом так и пахнуло от него на всю комнату.
Неточные совпадения
— Но все же таки… но как же таки… как же запропастить себя в деревне? Какое же общество может быть между мужичьем? Здесь все-таки на улице попадется навстречу генерал или князь. Захочешь — и сам пройдешь мимо каких-нибудь публичных
красивых зданий, на Неву пойдешь взглянуть, а ведь там, что ни попадется, все это или
мужик, или баба. За что ж себя осудить на невежество на всю жизнь свою?
Эти люди, бегавшие по раскаленным улицам, как тараканы, восхищали Варвару, она их находила
красивыми, добрыми, а Самгин сказал, что он предпочел бы видеть на границе государства не грузин, армян и вообще каких-то незнакомцев с физиономиями разбойников, а — русских
мужиков.
Клим посмотрел на Кутузова с недоумением: неужели этот
мужик, нарядившийся студентом, — марксист?
Красивый голос Кутузова не гармонировал с читающим тоном, которым он произносил скучные слова и цифры. Дмитрий помешал Климу слушать:
Я бросился к реке. Староста был налицо и распоряжался без сапог и с засученными портками; двое
мужиков с комяги забрасывали невод. Минут через пять они закричали: «Нашли, нашли!» — и вытащили на берег мертвое тело Матвея. Цветущий юноша этот,
красивый, краснощекий, лежал с открытыми глазами, без выражения жизни, и уж нижняя часть лица начала вздуваться. Староста положил тело на берегу, строго наказал
мужикам не дотрогиваться, набросил на него армяк, поставил караульного и послал за земской полицией…
Казак Шевченка, его гайдамак, его
мужик и дивчина представлялись для меня, напротив,
красивой отвлеченностью.