Неточные совпадения
О допросе дочери Петра Иннокентьевича Марьи Петровны, уехавшей
почти одновременно с открытием
убийства совершенно неожиданно в Томске, нечего было и думать без того, чтобы не навлечь, как полагал Хмелевский, на свою голову страшный гнев всемогущего богача — ее отца.
Время, когда Хмелевский был, как мы уже сказали,
почти убежден в невинности арестованного им убийцы, было особенно продолжительно после того, как Егор Никифоров был, по приказанию заседателя, привезен на третий день обнаружения
убийства в поселок и приведен к трупу, все еще находившемуся в «анатомии».
Известие об аресте и отправлении в К-скую тюрьму Егора Никифорова по обвинению его в
убийстве с целью грабежа, конечно, тотчас же достигло до Иннокентия Антиповича Гладких. Оно поразило его, несмотря на то, что он
почти предвидел его ранее, с того момента, когда узнал, что Толстых стрелял из ружья, принадлежавшего «мужу Арины».
Бессонная ночь приводит с собой воспоминания. Он вспомнил — ему даже показалось странным, что первый год он забыл это — что сегодняшняя ночь, годовщина
убийства, совершенного
почти четверть века тому назад.
Когда прислуга рассказала возвратившимся господам и Егору Никифорову шальные речи покойной Софьи относительно
убийства Семена Семеновича его отцом, Марья Петровна и Таня
почти в один голос сказали...
Высшую ценность — человеческую личность не хотели признавать, ценность же низшую — государство с его насилием и ложью, с шпионажем и холодным
убийством почитали высшей ценностью и рабьи поклонялись ей.
Неточные совпадения
Он одно дело, прошлого года, такое об
убийстве разыскал, в котором
почти все следы были потеряны!
— Раскольников прищурил глаза и выждал, — разыскивал — и для того и зашел сюда, — об
убийстве старухи чиновницы, — произнес он, наконец,
почти шепотом, чрезвычайно приблизив свое лицо к лицу Заметова.
Ошеломленный
убийством министра как фактом, который неизбежно осложнит, спутает жизнь, Самгин еще не решил, как ему нужно говорить об этом факте с Лютовым, который бесил его неестественным,
почти циничным оживлением и странным, упрекающим тоном.
Он поехал с патроном в суд, там и адвокаты и чиновники говорили об
убийстве как-то слишком просто, точно о преступлении обыкновенном, и утешительно было лишь то, что
почти все сходились на одном: это — личная месть одиночки. А один из адвокатов, носивший необыкновенную фамилию Магнит, рыжий, зубастый, шумный и напоминавший Самгину неудачную карикатуру на англичанина, громко и как-то бесстыдно отчеканил:
Тут он вспомнил, что газетная заметка ни слова не сказала о цели
убийства. О Марине подумалось не только равнодушно, а
почти враждебно: