Неточные совпадения
Если бы Караулов жил в Петербурге и имел хотя бы небольшое соприкосновение с представителями петербургского света, он узнал бы, что его друг граф Владимир
был недавний герой пикантной истории,
жертвой которой
была одна молоденькая артистка, прямо с курсов пения попавшая в круговорот «веселящегося Петербурга». Ее звали Иреной.
Муж — богатый человек, сын канатного фабриканта, композитор-дилетант, весь преданный музыке и ей принесший в
жертву свое наследственное канатное производство, доставившее ему солидный капитал от его покойного отца. Ему
было лет за тридцать.
— Конечно, по возвращении ты
будешь знаменитостью! Уже теперь газеты прокричали твое имя. Но что такое слава? Она требует больше
жертв, чем стоит!
В угоду-то этому существу и приносились те
жертвы, которые создали им славу и обеспечили за ними бессмертие — их жизнь
была любовь, а смерть — последний вздох этой любви.
— О, — воскликнула она, — я знаю, что это трудно… Я понимаю, что я поступаю с вами жестоко и что это
будет такая
жертва друга, после которой уже к нему более не решаются обращаться… Это все и последнее, что он может сделать… Но на вас и
есть последняя моя надежда… Вы способны на такую
жертву… Я слишком хорошо узнала вас… И разве я ошибаюсь? Нет, потому что вы спрашиваете меня, что вы можете сделать…
Судьба
была, действительно, жестока к Федору Дмитриевичу — она требовала от него невозможных
жертв.
Все
было кончено: отдаваясь первому встречному, она становилась
жертвой общественного темперамента.
Леонид Михайлович
был убежден, что с его стороны
была большая
жертва связать себя с нею, а она уверяла себя, что пожертвовала собою.
Уважение, которое я питаю к святой
жертве ваших измен, оплакивающей стыд и несчастье
быть женой недостойного человека, налагает молчание на мои уста…
Она
была единственная
жертва, сложившихся так тяжело для нее, обстоятельств.
Жертва патриарха
была испытанием. В последнюю минуту Бог сжалился над огорченным отцом. Здесь же несчастная мать знала, что только чудо может спасти ее дочь, но что она недостойна чуда.
Он обрек себя на новую
жертву, вероятно, бессильной борьбы с болезнью существа, в котором заключается вся жизнь любимой им женщины, это
будет с его стороны новым доказательством безграничного его чувства к ней, чувства, которого он не смел выразить перед нею даже вздохом.
Возьмите падшую женщину, превратившуюся в
жертву общественного темперамента, которая имела счастье
быть матерью.
Так точно думал мой Евгений. // Он в первой юности своей //
Был жертвой бурных заблуждений // И необузданных страстей. // Привычкой жизни избалован, // Одним на время очарован, // Разочарованный другим, // Желаньем медленно томим, // Томим и ветреным успехом, // Внимая в шуме и в тиши // Роптанье вечное души, // Зевоту подавляя смехом: // Вот как убил он восемь лет, // Утратя жизни лучший цвет.
Он выбивался из сил, плакал, как ребенок, о том, что вдруг побледнели радужные краски его жизни, о том, что Ольга
будет жертвой. Вся любовь его была преступление, пятно на совести.
И люди тоже, даже незнакомые, в другое время недоступные, хуже судьбы, как будто сговорились уладить дело. Я
был жертвой внутренней борьбы, волнений, почти изнемогал. «Куда это? Что я затеял?» И на лицах других мне страшно было читать эти вопросы. Участие пугало меня. Я с тоской смотрел, как пустела моя квартира, как из нее понесли мебель, письменный стол, покойное кресло, диван. Покинуть все это, променять на что?
Неточные совпадения
Затем нелишнее, кажется,
будет еще сказать, что, пленяя нетвердый женский пол, градоначальник должен искать уединения и отнюдь не отдавать сих действий своих в
жертву гласности или устности.
Княжна, кажется, из тех женщин, которые хотят, чтоб их забавляли; если две минуты сряду ей
будет возле тебя скучно, ты погиб невозвратно: твое молчание должно возбуждать ее любопытство, твой разговор — никогда не удовлетворять его вполне; ты должен ее тревожить ежеминутно; она десять раз публично для тебя пренебрежет мнением и назовет это
жертвой и, чтоб вознаградить себя за это, станет тебя мучить, а потом просто скажет, что она тебя терпеть не может.
Но ты
был несчастлив, и я пожертвовала собою, надеясь, что когда-нибудь ты оценишь мою
жертву, что когда-нибудь ты поймешь мою глубокую нежность, не зависящую ни от каких условий.
— Я предчувствую, — сказал доктор, — что бедный Грушницкий
будет вашей
жертвой…
Говорили они все как-то сурово, таким голосом, как бы собирались кого прибить; приносили частые
жертвы Вакху, показав таким образом, что в славянской природе
есть еще много остатков язычества; приходили даже подчас в присутствие, как говорится, нализавшись, отчего в присутствии
было нехорошо и воздух
был вовсе не ароматический.