— Он-с, — так же тревожно отвечал конторщик. Все встали с своих мест и торопливо
пошли к мосту. Между тем форейтор Костик, проскакав половину моста, заметил господ и, подняв фуражку, кричал:
Судья отвернулся и принялся за ягоды. Цвибуш и Илька вышли со двора и
пошли к мосту. Цвибушу хотелось остаться отдохнуть в деревне, но не хотелось действовать наперекор Ильке…Он поплелся за ней, проклиная голод, щемивший его желудок. Голод мешал ему соображать…
Неточные совпадения
Непогода
к вечеру разошлась еще хуже, крупа так больно стегала всю вымокшую, трясущую ушами и головой лошадь, что она
шла боком; но Левину под башлыком было хорошо, и он весело поглядывал вокруг себя то на мутные ручьи, бежавшие по колеям, то на нависшие на каждом оголенном сучке капли, то на белизну пятна нерастаявшей крупы на досках
моста, то на сочный, еще мясистый лист вяза, который обвалился густым слоем вокруг раздетого дерева.
Удар кнута так разозлил его, что он отскочил
к перилам (неизвестно почему он
шел по самой середине
моста, где ездят, а не ходят), злобно заскрежетал и защелкал зубами.
Он остановился вдруг, когда вышел на набережную Малой Невы, на Васильевском острове, подле
моста. «Вот тут он живет, в этом доме, — подумал он. — Что это, да никак я
к Разумихину сам пришел! Опять та же история, как тогда… А очень, однако же, любопытно: сам я пришел или просто
шел, да сюда зашел? Все равно; сказал я… третьего дня… что
к нему после того на другой день
пойду, ну что ж, и
пойду! Будто уж я и не могу теперь зайти…»
Ближе
к Таврическому саду люди
шли негустой, но почти сплошной толпою, на Литейном, где-то около
моста, а может быть, за
мостом, на Выборгской, немножко похлопали выстрелы из ружей, догорал окружный суд, от него остались только стены, но в их огромной коробке все еще жадно хрустел огонь, догрызая дерево, изредка в огне что-то тяжело вздыхало, и тогда от него отрывались стайки мелких огоньков, они трепетно вылетали на воздух, точно бабочки или цветы, и быстро превращались в темно-серый бумажный пепел.
Потом он слепо
шел правым берегом Мойки
к Певческому
мосту, видел, как на
мост, забитый людями, ворвались пятеро драгун, как засверкали их шашки, двое из пятерых, сорванные с лошадей, исчезли в черном месиве, толстая лошадь вырвалась на правую сторону реки, люди стали швырять в нее комьями снега, а она топталась на месте, встряхивая головой; с морды ее падала пена.