— Он самый, но вы ошибаетесь, он не может называться комиссионером в обыкновенном значении этого слова, он, поднимайте выше, делец… у него что месяц, то один проект грандиознее другого, он всегда окружен если не большими капиталистами, то во всяком случае состоятельными людьми, месяц-два безусловно верящими в его финансовый ум вообще и в его проекты: «Товарищество на паях для добывания олова на Мурманском берегу» и «
Акционерное общество копчения свиных туш в Тамбовской губернии для экспорта за границу», в особенности…
— А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; [Доктринерство — узкая, упрямая защита какого-либо учения (доктрины), даже если наука и жизнь противоречат ему.] мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши
акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
Казалось бы, важно могло быть только то, правда ли, что председатель
акционерного общества обкрадывает своих доверителей, и как сделать так, чтобы он перестал их обкрадывать.
Завод не мог идти при жалком финансовом и административном состоянии своего
акционерного общества; но в руках сильной фирмы он должен был дать большие выгоды: затратив на него 500–600 тысяч, она могла рассчитывать на 100 000 руб. дохода.
Проболев с месяц, он выздоровел, но от службы в
акционерном обществе почему-то совсем отказался, и место его занял другой.