Поэтому понятно, что основоположный трактат по отрицательному богословию, творение Ареопагита, не только носит выразительное над-писание: «О
божественных именах», но и в действительности посвящен изъяснению значения божественных имен, под которыми премирный Бог открывается миру.
Эти самооткровения Божества,
божественные имена, невыводимы логически, мистически или метафизически из НЕ отрицательного богословия, но они обосновываются невыразимой тайной Абсолютного НЕ-что.
Неточные совпадения
Очень интересно, что за этим универсализмом, за этой устремленностью к всеединству скрыт момент эротический и экстатический, скрыта влюбленность в красоту
божественного космоса, которому он даст
имя Софии.
В вере индивидуальный малый разум отрекается от себя во
имя разума
божественного и дается универсальное, благодатное восприятие.
Но грех потому искупляется, и мир-дитя потому имеет оправдание, что в нем рождается совершенное,
божественное, равное Отцу дитя-Христос, что в нем является Логос во плоти и принимает на себя грехи мира, что дитя-Христос жертвует собой во
имя спасения дитяти-мира.
"Я старец. Старцем я прозываюсь потому, первое, что греховную суету оставил и удалился в пустынножительство, а второе потому, что в писании
божественном искуснее, нечем прочие християне. Прочие християне в темноте ходят, бога только по
имени знают; спросишь его «какой ты веры?» — он тебе отвечает «старой», а почему «старой» и в чем она состоит, для него это дело темное.
— Таков мой жребий. Я расскажу о том подлом рабе, о том вонючем и развратном лакее, который первый взмостится на лестницу с ножницами в руках и раздерет
божественный лик великого идеала, во
имя равенства, зависти и… пищеварения. Пусть прогремит мое проклятие, и тогда, тогда…