Война представлялась ему только в том, что он подвергал себя опасности,
возможности смерти и этим заслуживал и награды, и уважение и здешних товарищей, и своих русских друзей.
Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и
возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему.
Неточные совпадения
Ночью с Ляховским сделался второй удар. Несмотря на все усилия доктора, спасти больного не было никакой
возможности; он угасал на глазах. За час до
смерти он знаком попросил себе бумаги и карандаш; нетвердая рука судорожно нацарапала всего два слова: «Пуцилло-Маляхинский…» Очевидно, сознание отказывалось служить Ляховскому, паралич распространялся на мозг.
Опровергнуть бессмертников не было никакой
возможности, факт
смерти ничего им не доказывал, кроме слабости веры.
Но суровость, не допускающая никакой игры избыточных сил, была связана у него с оптимистической верой в
возможность окончательной победы над
смертью, в
возможность не только воскресения, но и воскрешения, т. е. активного участия человека в деле всеобщего восстановления жизни.
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная жажда устроения общей жизни перед лицом
смерти и тления каждого человека, всего человечества и всего мира, вера в
возможность окончательного социального устроения человечества и в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое лицо объективизмом, рабством у природного порядка, ложным универсализмом.
— Потом, — отвечала она даже с маленьким азартом, — делать добро, любить прежде всего близких нам, любить по мере
возможности и других людей; а идя этим путем, мы будем возвращать себе райский луч, который осветит нам то, что будет после
смерти.