Неточные совпадения
Многие из друзей советовали мне начать
полное издание «
Былого и дум», и в этом затруднения нет,
по крайней мере относительно двух первых частей. Но они говорят, что отрывки, помещенные в «Полярной звезде», рапсодичны, не имеют единства, прерываются случайно, забегают иногда, иногда отстают. Я чувствую, что это правда, — но поправить не могу. Сделать дополнения, привести главы в хронологический порядок — дело не трудное; но все переплавить, d'un jet, [сразу (фр.).] я не берусь.
Да, в жизни
есть пристрастие к возвращающемуся ритму, к повторению мотива; кто не знает, как старчество близко к детству? Вглядитесь, и вы увидите, что
по обе стороны
полного разгара жизни, с ее венками из цветов и терний, с ее колыбелями и гробами, часто повторяются эпохи, сходные в главных чертах. Чего юность еще не имела, то уже утрачено; о чем юность мечтала, без личных видов, выходит светлее, спокойнее и также без личных видов из-за туч и зарева.
Дети года через три стыдятся своих игрушек, — пусть их, им хочется
быть большими, они так быстро растут, меняются, они это видят
по курточке и
по страницам учебных книг; а, кажется, совершеннолетним можно бы
было понять, что «ребячество» с двумя-тремя годами юности — самая
полная, самая изящная, самая наша часть жизни, да и чуть ли не самая важная, она незаметно определяет все будущее.
Восточная Сибирь управляется еще больше спустя рукава. Это уж так далеко, что и вести едва доходят до Петербурга. В Иркутске генерал-губернатор Броневский любил палить в городе из пушек, когда «гулял». А другой служил пьяный у себя в доме обедню в
полном облачении и в присутствии архиерея.
По крайней мере, шум одного и набожность другого не
были так вредны, как осадное положение Пестеля и неусыпная деятельность Капцевича.
…Прошли недели две. Мужу
было все хуже и хуже, в половину десятого он просил гостей удаляться, слабость, худоба и боль возрастали. Одним вечером, часов в девять, я простился с больным. Р. пошла меня проводить. В гостиной
полный месяц стлал
по полу три косые бледно-фиолетовые полосы. Я открыл окно, воздух
был чист и свеж, меня так им и обдало.
Любезнейшая Наталья Александровна! Сегодня день вашего рождения, с величайшим желанием хотелось бы мне поздравить вас лично, но, ей-богу, нет никакой возможности. Я виноват, что давно не
был, но обстоятельства совершенно не позволили мне
по желанию расположить временем. Надеюсь, что вы простите мне, и желаю вам
полного развития всех ваших талантов и всего запаса счастья, которым наделяет судьба души чистые.
Ее длинная,
полная движения жизнь, страшное богатство встреч, столкновений образовали в ней ее высокомерный, но далеко не лишенный печальной верности взгляд. У нее
была своя философия, основанная на глубоком презрении к людям, которых она оставить все же не могла,
по деятельному характеру.
Но когда человек с глубоким сознанием своей вины, с
полным раскаянием и отречением от прошедшего просит, чтоб его избили, казнили, он не возмутится никаким приговором, он вынесет все, смиренно склоняя голову, он надеется, что ему
будет легче
по ту сторону наказания, жертвы, что казнь примирит, замкнет прошедшее.
От этого с ним
было не страшно говорить о тех вещах, о которых трудно говорится с самыми близкими людьми, к которым имеешь
полное доверие, но у которых строй некоторых едва слышных струн не
по одному камертону.
За неимением другого, тут
есть наследство примера, наследство фибрина. Каждый начинает сам и знает, что придет время и его выпроводит старушка бабушка
по стоптанной каменной лестнице, — бабушка, принявшая своими руками в жизнь три поколения, мывшая их в маленькой ванне и отпускавшая их с
полною надеждой; он знает, что гордая старушка уверена и в нем, уверена, что и из него выйдет что-нибудь… и выйдет непременно!
Неточные совпадения
Косые лучи солнца
были еще жарки; платье, насквозь промокшее от пота, липло к телу; левый сапог,
полный воды,
был тяжел и чмокал;
по испачканному пороховым осадком лицу каплями скатывался пот; во рту
была горечь, в носу запах пороха и ржавчины, в ушах неперестающее чмоканье бекасов; до стволов нельзя
было дотронуться, так они разгорелись; сердце стучало быстро и коротко; руки тряслись от волнения, и усталые ноги спотыкались и переплетались
по кочкам и трясине; но он всё ходил и стрелял.
Чем долее Левин косил, тем чаще и чаще он чувствовал минуты забытья, при котором уже не руки махали косой, а сама коса двигала за собой всё сознающее себя,
полное жизни тело, и, как бы
по волшебству, без мысли о ней, работа правильная и отчетливая делалась сама собой. Это
были самые блаженные минуты.
Я поставлю
полные баллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, да ведет себя похвально; а в ком я вижу дурной дух да насмешливость, я тому нуль, хотя он Солона заткни за пояс!» Так говорил учитель, не любивший насмерть Крылова за то, что он сказал: «
По мне, уж лучше
пей, да дело разумей», — и всегда рассказывавший с наслаждением в лице и в глазах, как в том училище, где он преподавал прежде, такая
была тишина, что слышно
было, как муха летит; что ни один из учеников в течение круглого года не кашлянул и не высморкался в классе и что до самого звонка нельзя
было узнать,
был ли кто там или нет.
— Известно мне также еще одно дело, хотя производившие его в
полной уверенности, что оно никому не может
быть известно. Производство его уже пойдет не
по бумагам, потому что истцом и челобитчиком я
буду уже сам и представлю очевидные доказательства.
С душою,
полной сожалений, // И опершися на гранит, // Стоял задумчиво Евгений, // Как описал себя пиит. // Всё
было тихо; лишь ночные // Перекликались часовые; // Да дрожек отдаленный стук // С Мильонной раздавался вдруг; // Лишь лодка, веслами махая, // Плыла
по дремлющей реке: // И нас пленяли вдалеке // Рожок и песня удалая… // Но слаще, средь ночных забав, //
Напев Торкватовых октав!