Наш неопытный вкус еще далее шампанского не шел и был до того молод, что мы как-то изменили и шампанскому
в пользу Rivesaltes mousseux. [шипучего вина ривесальт (фр.).] В Париже я на карте у ресторана увидел это имя, вспомнил 1833 год и потребовал бутылку. Но, увы, даже воспоминания не помогли мне выпить больше одного бокала.
Вид «подсудимой» смешал ареопаг. Им было неловко; наконец Дмитрий Павлович, L'orateur de la famille, [семейный оратор (фр.).] изложил пространно причину их съезда, горесть княгини, ее сердечное желание устроить судьбу своей воспитанницы и странное противудействие со стороны той,
в пользу которой все делается. Сенатор подтверждал головой и указательным пальцем слова племянника. Княгиня молчала, сидела отвернувшись и нюхала соль.
Характер Гамлета, например, до такой степени общечеловеческий, особенно в эпоху сомнений и раздумья, в эпоху сознания каких-то черных дел, совершившихся возле них, каких-то измен великому
в пользу ничтожного и пошлого, что трудно себе представить, чтоб его не поняли.
Сколько есть на свете барышень, добрых и чувствительных, готовых плакать о зябнущем щенке, отдать нищему последние деньги, готовых ехать в трескучий мороз на томболу [лотерею (от ит. tombola).]
в пользу разоренных в Сибири, на концерт, дающийся для погорелых в Абиссинии, и которые, прося маменьку еще остаться на кадриль, ни разу не подумали о том, как малютка-форейтор мерзнет на ночном морозе, сидя верхом с застывающей кровью в жилах.
Неточные совпадения
Отец мой видел
в этом двойную
пользу: во-первых, что я скорее выучусь по-французски, а сверх того, что я занят, то есть сижу смирно и притом у себя
в комнате.
Снимая
в коридоре свою гороховую шинель, украшенную воротниками разного роста, как носили во время первого консулата, — он, еще не входя
в аудиторию, начинал ровным и бесстрастным (что очень хорошо шло к каменному предмету его) голосом: «Мы заключили прошедшую лекцию, сказав все, что следует, о кремнеземии», потом он садился и продолжал: «о глиноземии…» У него были созданы неизменные рубрики для формулярных списков каждого минерала, от которых он никогда не отступал; случалось, что характеристика иных определялась отрицательно: «Кристаллизация — не кристаллизуется, употребление — никуда не употребляется,
польза — вред, приносимый организму…»
Частный пристав,
в присутствии которого я писал письмо, уговаривал не посылать его. «Напрасно-с, ей-богу, напрасно-с утруждаете генерала; скажут: беспокойные люди, — вам же вред, а
пользы никакой не будет».
Они беспрестанно просили что-нибудь у княжны и за ее подарки, делаемые часто тайком от княгини, которая не любила их баловать, приносили ей окаменелые просвиры и собственного изделия шерстяные и вязаные ненужности, которые княжна потом продавала
в их же
пользу, причем воля покупщика вовсе не бралась
в соображение.
Кучер посмотрел на меня испытующим взглядом и улыбнулся, вид мой, казалось, его лучше расположил
в мою
пользу.
Отец Огарева умер
в 1838; незадолго до его смерти он женился. Весть о его женитьбе испугала меня — все это случилось как-то скоро и неожиданно. Слухи об его жене, доходившие до меня, не совсем были
в ее
пользу; он писал с восторгом и был счастлив, — ему я больше верил, но все же боялся.
Но — и
в этом его личная мощь — ему вообще не часто нужно было прибегать к таким фикциям, он на каждом шагу встречал удивительных людей, умел их встречать, и каждый, поделившийся его душою, оставался на всю жизнь страстным другом его и каждому своим влиянием он сделал или огромную
пользу, или облегчил ношу.
— Помилуйте, — перебил меня Дубельт, — все сведения, собранные об вас, совершенно
в вашу
пользу, я еще вчера говорил с Жуковским, — дай бог, чтоб об моих сыновьях так отзывались, как он отозвался.
— Я вам объявляю монаршую волю, а вы мне отвечаете рассуждениями. Что за
польза будет из всего, что вы мне скажете и что я вам скажу — это потерянные слова. Переменить теперь ничего нельзя, что будет потом, долею зависит от вас. А так как вы напомнили об вашей первой истории, то я особенно рекомендую вам, чтоб не было третьей, так легко
в третий раз вы, наверно, не отделаетесь.
Все это было
в мою
пользу.
Ведь вот и Редкин был
в Испании — но какая
польза от этого?
Все это скорее предупредило меня против статьи, чем
в ее
пользу, и я принялся читать «критику» и «смесь».
Общественное мнение громко решило
в нашу
пользу.
— Кстати, — сказал он мне, останавливая меня, — я вчера говорил о вашем деле с Киселевым. [Это не П. Д. Киселев, бывший впоследствии
в Париже, очень порядочный человек и известный министр государственных имуществ, а другой, переведенный
в Рим. (Прим. А. И. Герцена.)] Я вам должен сказать, вы меня извините, он очень невыгодного мнения о вас и вряд ли сделает что-нибудь
в вашу
пользу.
Парламентская чернь отвечала на одну из его речей: «Речь —
в „Монитер“, оратора —
в сумасшедший дом!» Я не думаю, чтоб
в людской памяти было много подобных парламентских анекдотов, — с тех пор как александрийский архиерей возил с собой на вселенские соборы каких-то послушников, вооруженных во имя богородицы дубинами, и до вашингтонских сенаторов, доказывающих друг другу палкой
пользу рабства.
Но так как Глупов всем изобилует и ничего, кроме розог и административных мероприятий, не потребляет, другие же страны, как-то: село Недоедово, деревня Голодаевка и проч., суть совершенно голодные и притом до чрезмерности жадные, то естественно, что торговый баланс всегда склоняется
в пользу Глупова.
Неточные совпадения
Судья тоже, который только что был пред моим приходом, ездит только за зайцами,
в присутственных местах держит собак и поведения, если признаться пред вами, — конечно, для
пользы отечества я должен это сделать, хотя он мне родня и приятель, — поведения самого предосудительного.
Городничий.
В других городах, осмелюсь доложить вам, градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то есть,
пользе. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы благочинием и бдительностью заслужить внимание начальства.
Послушайте, Иван Кузьмич, нельзя ли вам, для общей нашей
пользы, всякое письмо, которое прибывает к вам
в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли нем какого-нибудь донесения или просто переписки.
Коробкин.
В следующем году повезу сынка
в столицу на
пользу государства, так сделайте милость, окажите ему вашу протекцию, место отца заступите сиротке.
Стародум.
В одном только: когда он внутренне удостоверен, что служба его отечеству прямой
пользы не приносит! А! тогда поди.