Неточные совпадения
Немки пропадали со скуки и, увидевши
человека, который если не хорошо, то понятно мог объясняться по-немецки, пришли
в совершенный восторг, запоили меня кофеем и еще какой-то «калтешале», [прохладительным напитком (
от нем. kaLte SchaLe).] рассказали мне все свои
тайны, желания и надежды и через два дня называли меня другом и еще больше потчевали сладкими мучнистыми яствами с корицей.
…Действительно, какая-то шекспировская фантазия пронеслась перед нашими глазами на сером фонде Англии, с чисто шекспировской близостью великого и отвратительного, раздирающего душу и скрипящего по тарелке. Святая простота
человека, наивная простота масс и
тайные окопы за стеной, интриги, ложь. Знакомые тени мелькают
в других образах —
от Гамлета до короля Лира,
от Гонериль и Корделий до честного Яго. Яго — всё крошечные, но зато какое количество и какая у них честность!
В то самое время, как Гарибальди называл Маццини своим «другом и учителем», называл его тем ранним, бдящим сеятелем, который одиноко стоял на поле, когда все спало около него, и, указывая просыпавшимся путь, указал его тому рвавшемуся на бой за родину молодому воину, из которого вышел вождь народа итальянского;
в то время, как, окруженный друзьями, он смотрел на плакавшего бедняка-изгнанника, повторявшего свое «ныне отпущаеши», и сам чуть не плакал —
в то время, когда он поверял нам свой
тайный ужас перед будущим, какие-то заговорщики решили отделаться, во что б ни стало,
от неловкого гостя и, несмотря на то, что
в заговоре участвовали
люди, состарившиеся
в дипломациях и интригах, поседевшие и падшие на ноги
в каверзах и лицемерии, они сыграли свою игру вовсе не хуже честного лавочника, продающего на свое честное слово смородинную ваксу за Old Port.
Неточные совпадения
Обнаруживала ли ими болеющая душа скорбную
тайну своей болезни, что не успел образоваться и окрепнуть начинавший
в нем строиться высокий внутренний
человек; что, не испытанный измлада
в борьбе с неудачами, не достигнул он до высокого состоянья возвышаться и крепнуть
от преград и препятствий; что, растопившись, подобно разогретому металлу, богатый запас великих ощущений не принял последней закалки, и теперь, без упругости, бессильна его воля; что слишком для него рано умер необыкновенный наставник и нет теперь никого во всем свете, кто бы был
в силах воздвигнуть и поднять шатаемые вечными колебаньями силы и лишенную упругости немощную волю, — кто бы крикнул живым, пробуждающим голосом, — крикнул душе пробуждающее слово: вперед! — которого жаждет повсюду, на всех ступенях стоящий, всех сословий, званий и промыслов, русский
человек?
На
людей нынешнего века он смотрел презрительно, и взгляд этот происходил столько же
от врожденной гордости, сколько
от тайной досады за то, что
в наш век он не мог иметь ни того влияния, ни тех успехов, которые имел
в свой.
— Час тому назад я был
в собрании
людей, которые тоже шевелятся, обнаруживают эдакое, знаешь, тараканье беспокойство пред пожаром. Там была носатая дамища с фигурой извозчика и при этом —
тайная советница, генеральша, да! Была дочь богатого винодела, кажется, что ли. И много других, все отличные
люди, то есть действующие
от лица масс. Им — денег надобно, на журнал. Марксистский.
Она с простотою и добродушием Гомера, с тою же животрепещущею верностью подробностей и рельефностью картин влагала
в детскую память и воображение Илиаду русской жизни, созданную нашими гомеридами тех туманных времен, когда
человек еще не ладил с опасностями и
тайнами природы и жизни, когда он трепетал и перед оборотнем, и перед лешим, и у Алеши Поповича искал защиты
от окружавших его бед, когда и
в воздухе, и
в воде, и
в лесу, и
в поле царствовали чудеса.
С
тайным, захватывающим дыхание ужасом счастья видел он, что работа чистого гения не рушится
от пожара страстей, а только останавливается, и когда минует пожар, она идет вперед, медленно и туго, но все идет — и что
в душе
человека, независимо
от художественного, таится другое творчество, присутствует другая живая жажда, кроме животной, другая сила, кроме силы мышц.