Неточные совпадения
Симоновский архимандрит Мелхиседек сам предложил место в своем монастыре. Мелхиседек был некогда простой плотник и отчаянный раскольник, потом обратился к православию, пошел в монахи, сделался игумном и, наконец, архимандритом. При этом он остался плотником,
то есть не потерял ни сердца, ни широких плеч, ни красного, здорового лица. Он знал Вадима и уважал его за его
исторические изыскания о Москве.
В Вильне был в
то время начальником, со стороны победоносного неприятеля,
тот знаменитый ренегат Муравьев, который обессмертил себя
историческим изречением, что «он принадлежит не к
тем Муравьевым, которых вешают, а к
тем, которые вешают». Для узкого мстительного взгляда Николая люди раздражительного властолюбия и грубой беспощадности были всего пригоднее, по крайней мере всего симпатичнее.
Он ездил в этой стране
исторического бесправия для «юридыческих» комментарий к Пухте и Савиньи, вместо фанданго и болеро смотрел на восстание в Барцелоне (окончившееся совершенно
тем же, чем всякая качуча,
то есть ничем) и так много рассказывал об нем, что куратор Строганов, качая головой, стал посматривать на его больную ногу и бормотал что-то о баррикадах, как будто сомневаясь, что «радикальный юрист» зашиб себе ногу, свалившись в верноподданническом Дрездене с дилижанса на мостовую.
Православие славянофилов, их
исторический патриотизм и преувеличенное, раздражительное чувство народности были вызваны крайностями в другую сторону. Важность их воззрения, его истина и существенная часть вовсе не в православии и не в исключительной народности, а в
тех стихиях русской жизни, которые они открыли под удобрением искусственной цивилизации.
Иронией высказывается досада, что истина логическая — не одно и
то же с истиной
исторической, что, сверх диалектического развития, она имеет свое страстное и случайное развитие, что, сверх своего разума, она имеет свой роман.
Наше
историческое призвание, наше деяние в
том и состоит, что мы нашим разочарованием, нашим страданием доходим до смирения и покорности перед истиной и избавляем от этих скорбей следующие поколения.
Теологические возражения могли ему представлять только
исторический интерес; нелепость дуализма до
того ясна его простому взгляду, что он не может вступать в серьезный спор с ним, так, как его противники — химические богословы и святые отцы физиологии, — в свою очередь, не могут серьезно опровергать магию или астрологию.
— Да, но в таком случае, если вы позволите сказать свою мысль… Картина ваша так хороша, что мое замечание не может повредить ей, и потом это мое личное мнение. У вас это другое. Самый мотив другой. Но возьмем хоть Иванова. Я полагаю, что если Христос сведен на степень исторического лица, то лучше было бы Иванову и избрать другую
историческую тему, свежую, нетронутую.
К
историческое теме, которую, как видно, затрагивала Суворочка, писавшая вообще складно, Александр Васильевич возвращается и в следующих письмах.
Неточные совпадения
То же я должен вам заметить и об учителе по
исторической части.
Что сила, о которой идет речь, отнюдь не выдуманная — это доказывается
тем, что представление об ней даже положило основание целой
исторической школе.
Землю пашут, стараясь выводить сохами вензеля, изображающие начальные буквы имен
тех исторических деятелей, которые наиболее прославились неуклонностию.
У него была способность понимать искусство и верно, со вкусом подражать искусству, и он подумал, что у него есть
то самое, что нужно для художника, и, несколько времени поколебавшись, какой он выберет род живописи: религиозный,
исторический, жанр или реалистический, он принялся писать.
Только
те народы имеют будущность, только
те народы можно назвать
историческими, которые имеют чутье к
тому, что важно и значительно в их учреждениях, и дорожат ими.