Неточные совпадения
Сначала губернатор мне дал IV отделение, — тут откупные
дела и всякие денежные. Я просил его переменить, он не хотел, говорил, что не имеет права переменить без воли другого советника. Я в присутствии губернатора спросил советника II отделения, он согласился, и мы поменялись. Новое отделение было меньше заманчиво; там были паспорты, всякие циркуляры,
дела о злоупотреблении помещичьей
власти,
о раскольниках, фальшивых монетчиках и людях, находящихся под полицейским надзором.
Помня знаменитое изречение Талейрана, я не старался особенно блеснуть усердием и занимался
делами, насколько было нужно, чтоб не получить замечания или не попасть в беду. Но в моем отделении было два рода
дел, на которые я не считал себя вправе смотреть так поверхностно, это были
дела о раскольниках и злоупотреблении помещичьей
власти.
Дела о раскольниках были такого рода, что всего лучше было их совсем не подымать вновь, я их просмотрел и оставил в покое. Напротив,
дела о злоупотреблении помещичьей
власти следовало сильно перетряхнуть; я сделал все, что мог, и одержал несколько побед на этом вязком поприще, освободил от преследования одну молодую девушку и отдал под опеку одного морского офицера. Это, кажется, единственная заслуга моя по служебной части.
Неточные совпадения
В краткий период безначалия (см."Сказание
о шести градоначальницах"), когда в течение семи
дней шесть градоначальниц вырывали друг у друга кормило правления, он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии к другой, причем так искусно заметал следы свои, что законная
власть ни минуты не сомневалась, что Козырь всегда оставался лучшею и солиднейшею поддержкой ее.
«Итак, — сказал себе Алексей Александрович, — вопросы
о ее чувствах и так далее — суть вопросы ее совести, до которой мне не может быть
дела. Моя же обязанность ясно определяется. Как глава семьи, я лицо, обязанное руководить ею и потому отчасти лицо ответственное; я должен указать опасность, которую я вижу, предостеречь и даже употребить
власть. Я должен ей высказать».
С какой доверчивостью лживой, // Как добродушно на пирах, // Со старцами старик болтливый, // Жалеет он
о прошлых
днях, // Свободу славит с своевольным, // Поносит
власти с недовольным, // С ожесточенным слезы льет, // С глупцом разумну речь ведет!
— Я знаю это
дело. Как только я взглянул на имена, я вспомнил об этом несчастном
деле, — сказал он, взяв в руки прошение и показывая его Нехлюдову. — И я очень благодарен вам, что вы напомнили мне
о нем. Это губернские
власти переусердствовали… — Нехлюдов молчал, с недобрым чувством глядя на неподвижную маску бледного лица. — И я сделаю распоряженье, чтобы эта мера была отменена и люди эти водворены на место жительства.
Такие ростки я, должно быть, вынес в ту минуту из беззаботных, бесцельных и совершенно благонамеренных разговоров «старших»
о непопулярной реформе. Перед моими глазами были лунный вечер, сонный пруд, старый замок и высокие тополи. В голове, может быть, копошились какие-нибудь пустые мыслишки насчет завтрашнего
дня и начала уроков, но они не оставили никакого следа. А под ними прокладывали себе дорогу новые понятия
о царе и верховной
власти.