Неточные совпадения
— Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают — не знаю. Сначала было их велели гнать
в Пермь, да вышла перемена, гоним
в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что
сдавал, говорил: «Беда, да и только, треть осталась на дороге» (и офицер показал пальцем
в землю). Половина не дойдет до назначения, — прибавил он.
В тот год,
в который я жил
в Владимире, соседние крестьяне просили его
сдать за них рекрута; он явился
в город с будущим защитником отечества на веревке и с большой самоуверенностью, как мастер своего дела.
И как, должно быть, щемящи, велики нужды, которые привели их к начальнику тайной полиции; вероятно, предварительно были исчерпаны все законные пути, — а человек этот отделывается общими местами, и, по всей вероятности, какой-нибудь столоначальник положит какое-нибудь решение, чтобы
сдать дело
в какую-нибудь другую канцелярию.
Официант привел меня
в довольно сумрачную гостиную, плохо убранную, как-то почерневшую, полинявшую; мебель, обивка — все
сдало цвет, все стояло, видно, давно на этих местах.
Больше года дело это спало сном праведных; справками и ненужными переписками можно всегда затянуть дело — и потом, почислив решенным,
сдать в архив.
Неточные совпадения
Да, видно, Бог прогневался. // Как восемь лет исполнилось // Сыночку моему, //
В подпаски свекор
сдал его. // Однажды жду Федотушку — // Скотина уж пригналася, // На улицу иду. // Там видимо-невидимо // Народу! Я прислушалась // И бросилась
в толпу. // Гляжу, Федота бледного // Силантий держит за ухо. // «Что держишь ты его?» // — Посечь хотим маненичко: // Овечками прикармливать // Надумал он волков! — // Я вырвала Федотушку, // Да с ног Силантья-старосту // И сбила невзначай.
Когда прошение было прочитано и закрестовано, то у всех словно отлегло от сердца. Запаковали бумагу
в конверт, запечатали и
сдали на почту.
— Простите меня, ради Христа, атаманы-молодцы! — говорил он, кланяясь миру
в ноги, — оставляю я мою дурость на веки вечные, и сам вам тоё мою дурость с рук на руки
сдам! только не наругайтесь вы над нею, ради Христа, а проводите честь честью к стрельцам
в слободу!
— Я Марье Семеновне всегда советовал
сдать в аренду, потому что она не выгадает, — приятным голосом говорил помещик с седыми усами,
в полковничьем мундире старого генерального штаба. Это был тот самый помещик, которого Левин встретил у Свияжского. Он тотчас узнал его. Помещик тоже пригляделся к Левину, и они поздоровались.
И, уехав домой, ни минуты не медля, чтобы не замешивать никого и все концы
в воду, сам нарядился жандармом, оказался
в усах и бакенбардах — сам черт бы не узнал. Явился
в доме, где был Чичиков, и, схвативши первую бабу, какая попалась,
сдал ее двум чиновным молодцам, докам тоже, а сам прямо явился,
в усах и с ружьем, как следует, к часовым: