Неточные совпадения
Гааз жил в больнице. Приходит к нему перед обедом какой-то больной посоветоваться. Гааз осмотрел его и пошел в кабинет что-то прописать. Возвратившись, он не нашел ни больного, ни
серебряных приборов, лежавших на столе. Гааз позвал сторожа и спросил, не входил ли кто, кроме больного? Сторож смекнул
дело, бросился вон и через минуту возвратился с ложками и пациентом, которого он остановил с помощию другого больничного солдата. Мошенник бросился в ноги доктору и просил помилования. Гааз сконфузился.
Я рассказал ему
дело, он мне налил чашку чая и настоятельно требовал, чтоб я прибавил рому; потом он вынул огромные
серебряные очки, прочитал свидетельство, повернул его, посмотрел с той стороны, где ничего не было написано, сложил и, отдавая священнику, сказал: «В наисовершеннейшем порядке».
Его встретил мягкий,
серебряный день. В воздухе блестела снежная пыль, оседая инеем на проводах телеграфа и телефона, — сквозь эту пыль светило мутноватое солнце. Потом обогнал человек в новеньком светло-сером пальто, в серой пуховой шляпе, надетой так глубоко, что некрасиво оттопырились уши.
Неточные совпадения
Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление; в ущелье не проникал еще радостный луч молодого
дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами; густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас
серебряным дождем.
Чтобы еще более согласить в чем-нибудь своих противников, он всякий раз подносил им всем свою
серебряную с финифтью табакерку, на
дне которой заметили две фиалки, положенные туда для запаха.
Немало было и всяких сенаторских нахлебников, которых брали с собою сенаторы на обеды для почета, которые крали со стола и из буфетов
серебряные кубки и после сегодняшнего почета на другой
день садились на козлы править конями у какого-нибудь пана.
Только что нас благословили, я на другой
день на полторы тысячи и привез: бриллиантовый убор один, жемчужный другой да
серебряную дамскую туалетную шкатулку — вот какой величины, со всякими разностями, так даже у ней, у мадонны-то, личико зарделось.
— Я вам, Алена Ивановна, может быть, на
днях, еще одну вещь принесу…
серебряную… хорошую… папиросочницу одну… вот как от приятеля ворочу… — Он смутился и замолчал.